– И само собой, Альберт Финни… какой был Пуаро! – Хекс сделала страшные глаза. – Воссоздать все это… это была та еще работа…

– Я представляю, – сказала Эва, поставила томик Кристи на место и попыталась собраться с мыслями.

Ничего путного, кроме воспоминаний, в голову не шло.

– Да, интересное было время – тридцатые годы… – произнесла она наконец. И улыбнулась.

У торцевой стены салона стоял большой шкаф красного дерева.

Хекс открыла дверцу – там было оборудовано что-то вроде пентри [45] : мойка, электроплита с двумя конфорками, полки с пряностями, кастрюли и тарелки. Дон проволок канистры по ковру и сунул в левый из двух холодильников. В правом стояли несколько бутылок вина и штабеля консервов.

– Все это хозяйство лежит тут уже несколько месяцев. Но обновлять запасы времени нет, – заявила Хекс. – И экономьте воду.

Она вернулась к двери, отодвинула ее и вышла в темный коридорчик. Из темноты донеслись таинственные позвякивания и щелчки. Оказалось, на другой стороне мазонитового лаза есть еще одна дверь.

Эва вопросительно взглянула на Дона. Тот пожал плечами: остается только подчиняться.

За точно такой же дверью с морозным стеклом было настоящее спальное купе – две откидные койки у одной стены. У нижней койки – столик с ноутбуком. Оранжевые фарфоровые лампочки для чтения, пол, как и в салоне, покрыт мягким ковром глубокого темно-красного цвета.

Хекс уселась на койку, достала из кармана куртки объемистый конверт и сунула его в кожаную папку на молнии.

– Я думаю, у вас хватит ума не пользоваться кредитными карточками. Здесь вся наличность, которая была у меня дома. Потом что-нибудь придумаем. Папа-Интернет в беде не оставит.

Она кивнула в сторону компьютера, повернулась и сунула папку в сетку над койкой.

– Имей в виду, Данеле, это не подарок.

Она встала, подошла к брату, обессилено прислонившемуся к стенке купе, взяла его за лацканы и пристально посмотрела в глаза.

– Очень скоро, самое большее через полчаса, подойдет дрезина и оттащит вас в Вестбергу. Там вагон прицепят к пятничному поезду в Хельсинборг. В пятницу в Сконе быстро не доберешься – большое движение. К вечеру будете на месте. Оттуда я заказала небольшое переформирование. Вас прицепят к французскому легкотоварному поезду, так что после Хельсинора скорость будет побольше. Еще десять – двенадцать часов, и вы на месте. Все документы в папке.

Дон, похоже, собирался что-то сказать, но вместо этого наклонился к сестре и неуклюже облапил.

Хекс вдруг застеснялась, высвободилась из объятий брата и улыбнулась совсем по-детски:

– У тебя все мои пароли, так что держим связь. И смотрите, чтобы не засветиться на какой-нибудь таможне. Я задекларировала двадцать одну тонну плюс две тонны груза. Вы у меня проходите как утиль.

– Ты заслужила свое имя, Сара. Настоящая ведьма. Хекс напряглась и словно сжалась в комок, но потом пожала плечами:

– Можно только удивляться, но вся эта мерехлюндия пока работает. Контроль почти отсутствует, публика все передоверила компьютерам и загорает на пляже. А Шенген – просто находка… да, чуть не забыла.

Она вручила Дону поездной ключ и остановилась в нерешительности. Потом погладила его по щеке.

– Ich vintsh dir glik, Danele,– сказала она нежно. – Желаю счастья.

Она повернулась к Эве:

– И вам тоже. А теперь делайте ночь.

Хекс в последний раз ласково провела рукой по щеке брата и пошла к выходу. Отодвинула дверь и обернулась, словно что-то вспомнила.

– Ай, я совсем с вами голову потеряла. Не забудьте купить одежду, когда приедете. Видок у вас – на море и обратно, – сказала она и исчезла в темном мазонитовом коридоре. Через минуту камуфляжная плита задвинулась, а чуть позже они услышали лязг вагонной двери.

Эва опустилась на койку и сбросила туфли на ковер.

– Сара? – спросила она.

– Что?

Дон снял свои летчицкие очки, сел рядом и прислонился к стенке.

– Ты назвал ее Сарой? Твою сестру?

– Да… нет. Я просто очень устал. Она не любит это имя, это старая история.

– Но ее зовут Сара?

– Да… или, вернее, Хана Сара Тительман. Если бы я назвал ее полным именем, она выкинула бы нас из вагона. У нее проблемы с еврейской наследственностью.

– Но не у тебя?

Дон отвернулся.

– Семью не выбирают, – тихо сказал Эва.

Он не ответил – сидел и молча массировал веки.

– А почему Хекс?

– Это аватар. Компьютерная кличка. Не знаю, как она со всем этим управляется, но получается, как видишь, неплохо.