Мамонов застонал.

— Боже мой! — вскрикнула Эльза. — Дай, Тату, я поправлю тебе подушку! Завтракать будешь? Я тебе сейчас манную кашку сварю.

Он открыл наконец глаза. И увидел над собой прекрасное лицо жены. Как всегда: накрашена и надушена. Разодета. Он старался не дышать, но все равно чувствовал мускусный запах ее духов. «Не мираж».

— Где ты была? — прохрипел Мамонов.

— Когда? — Эльза заморгала огромными ресницами.

— Вчера, черт тебя возьми!

— Не кричи. Тебе вредно волноваться. Я тебе уже сказала: ездила к астрологу, потом к психотерапевту. А днем была у ветеринара.

— А почему твой мобильник был отключен?

— Но Тату! Будто ты не знаешь! Я тебе сто раз говорила: на сеансе у психотерапевта Первым делом надо отключить мобильный телефон! Правило номер один! Вот ты все время говоришь, что я дура безмозглая. А сам ничего не помнишь.

— Но почему ты его потом не включила, дура безмозглая?

— Я включила, — обиделась Эльза. — Но ты мне больше не звонил. Если бы ты мне звонил, у меня был бы неотвеченный вызов. Не такая уж я тупая. Если ты мне не веришь, я сейчас принесу телефон.

— Сидеть!

Мамонов протянул руку и потрогал жену. Живая, теплая. Не мираж. Но кого же он тогда видел вчера в спальне с ножом в груди? Неужели опять галлюцинации? Жена поняла его движение по-своему и хихикнула.

— Тату, тебе сейчас этого нельзя. Никакого секса! Потому что тебе нельзя перенапрягаться. Я бы с радостью, но…

В этот момент раздался звонок в дверь. Эльза тут же вскочила.

— Кто бы это мог быть? Для врачей еще рано.

— Я не ясновидящий, — буркнул Мамонов.

Настроение у него было хуже некуда. Конец света. Да что же это такое? И кого там черти несут?

Эльза упорхнула в прихожую, Сила Игнатьевич услышал, как жена отпирает входную дверь, а затем… Затем он заскрипел зубами, потому как услышал то, что хотел бы услышать меньше всего на свете. Голос тещи! Конец света, вы говорите?! Это были еще цветочки! А вот теперь начинается самое страшное! В холле раздался отчаянный крик фрау Тлюстенхабль:

— Эльза, девочка моя! А твой муж сказал, что тебя зарезали! Но ты не переживай… Дай-ка я тебя осмотрю! Господи! Да я ничего не вижу!

И Сила Игнатьевич вспомнил: телеграмма! Он сам вчера позвонил теще! Тлюстенхабли прилетели! Во множестве — ибо мысль фрау Розы басом подхватила Анхен:

— Ой, а где ж дырка? Тебя что, зарезали не насмерть?

После этих слов в спальню влетела Эльза. Мамонову захотелось заткнуть уши, потому что жена завизжала:

— Тату, как ты мог?! Зачем ты позвонил маме?! Ты же ее напуга-ал!!

Жена заревела, собаки залаяли, а в спальню влетела фрау Роза. Теперь они выли дуэтом под тявканье Как-ее-там:

— Как это жестоко! Эльза, девочка моя, успокойся! Я уже вижу, что ты абсолютно жива!

— Мой муж меня не любит! Он сказал, что меня зарезали! Мама, я так несчастна!

— Сила, почему ты не встретил нас в аэропорту?! Мы просидели там три часа! Пока Валя не сообразил! «Роза, — сказал он. — Нам надо взять такси». Сила! Я же послала тебе телеграмму!

— Я не помню, чтобы там были указаны номер рейса и время, когда прилетает самолет.

Мамонов схватил подушку, чтобы закрыться.

— У нас всего один рейс на Москву! Ты должен знать, как и где живут твои родственники! Ты должен это помнить! Как «Отче наш»!

— Делать мне больше нечего.

— Мы экономим каждую копейку! Зачем сообщать номер рейса, когда он всего один?! Ты знаешь, сколько мы потратили на такси?! Неужели трудно было сообразить?! А еще считается умным человеком!

Тут в спальню сунулась и Анхен. Мощной грудью раздвинула мать и сестру и уставилась на Мамонова.

— Раз похорон не будет, поехали в зоопарк!

«Все, — подумал Мамонов. — Конец света! Вот теперь — точно он!» Дуэт перешел в трио. Да и Как-ее-там не унималась.

— Анна, если уж ты в Москве, первым делом надо посетить Третьяковскую галерею!

— Мама, но я не люблю картины! Я в галереях засыпаю!

— Поехали вместе со мной к ветеринару!
– всхлипывая, предложила Эльза.

— А что мы там будем делать?

— Лечить глистов!

Сила Игнатьевич вцепился в подушку. Ему захотелось сбежать, но путь преграждали мощные женщины семейства Тлюстенхабль.