— Мы установим дежурство, — строго сказала фрау Роза.

«Бежать!» — подумал Мамонов. И стал придумывать план спасения. Не так уж плохо он себя чувствовал. А если бы все они исчезли, и вовсе был бы здоров.

Наконец консилиум у его изголовья закончился. Какое-то время он был один, не считая собак. Женщины и врачи вышли в коридор. Эльза о чем-то долго и взволнованно расспрашивала эскулапов, ее мать и сестра были там же. А у Силы Игнатьевича появилась надежда на спасение. Сейчас он был готов на все. Когда жена вошла в спальню, слабым голосом попросил:

— Вава, посиди со мной.

— Но мама…

— Пусть сходят в магазин. Дай им денег.

— Тату! А ты ведь прав! Нас теперь так много! Я не рассчитывала на такое количество гостей, когда делала покупки!

Эльза была бережлива. Что касается продуктов, у нее все было рассчитано. Она сообразила, что теперь придется идти в магазин, чтобы пополнить запасы.

— Дай мне портмоне, — попросил Мамонов.
– В кармане пиджака. Серый, в мелкую полоску, я был в нем вчера. Постой, я сам.

— Тебе нельзя вставать, Тату!

— Какая чушь!

Он бодро вскочил и подошел к шкафу, в который жена каждый раз аккуратно вешала на плечики брошенный им пиджак. Достал из портмоне несколько крупных купюр, протянул Эльзе.

— Пусть идут. И папа. Поможет сумки донести. Скажи им, где находится ближайший супермаркет. Только не отправь на другой конец Москвы. А впрочем… Хоть бы они заблудились!

— Тату!

— Я, Вава, пошутил.

Жена вышла в холл, и какое-то время там кричали женщины. Затем хлопнула входная дверь. Мамонов отошел к окну и минут пять с надеждой смотрел на улицу. Наконец он увидел, как из подъезда вышли все трое. Шествие возглавляла фрау Роза, последним плелся тесть. Сила Игнатьевич обернулся: в дверях спальни стояла жена.

— Ты бы лег, Тату!

— Какое там! Вава! Дорогая!

И тут Сила Игнатьевич совершил то, чего она уж никак не ожидала. Он упал перед женой на колени и молитвенно сложил руки.

— Убери их! Я тебя умоляю! Пусть убираются туда, откуда приехали! Я дам тебе все, что захочешь! Виллу, яхту, новую машину, бриллиантовое колье! Только убери их! Умоляю!

— Ты сам виноват! — холодно сказала жена.
– Это ведь ты позвонил моей маме!

— Вава! У меня случилось помутнение рассудка!

— Скажи лучше, что ты перепил!

— Вава!

— Видишь, к чему приводит злоупотребление алкоголем?

— Да, Вава, — покорно сказал Сила Игнатьевич.
– Теперь я понял: пить вредно.

— А теперь мама говорит, что засиделась.

— Как-как?

— Ей скучно в провинции. Там нет никаких развлечений. И если уж она приехала в Москву, то пробудет здесь как минимум месяц.

— Что-о?!! — взревел Сила Игнатьевич.

— Придется тебе, Тату, потерпеть.

Тут Мамонов обнял ее колени и принялся покрывать длинные стройные ноги поцелуями. Когда Сила Игнатьевич заговорил, в его голосе была подлинная страсть.

— Вава, я готов на все! Я сделаю все, что ты хочешь!

— На все? — с сомнением спросила Эльза.

— Да! Любовь моя! Самая прекрасная в мире женщина!

Она смотрела озадаченно. И пыталась что-то сообразить. Потом решительно сказала:

— Ты пойдешь со мной к Василисе!

— Куда?!

— К психотерапевту. И к Венере. Нам надо составить твой гороскоп. Я уже сделала это без тебя, но что толку! Венера говорит, что твое присутствие при этом обязательно.

— Это ведь увеличивает стоимость сеанса ровно вдвое, — пробормотал Мамонов.

— Что?

— Я сказал, что готов на все. Пусть будет Венера.

— И Василиса, — строго сказала жена.

— Хорошо. И Василиса.

— Ну наконец-то!

Мамонов отпустил ее ноги, Эльза отошла и присела на кровать. Сказала:

— Сделать это будет очень трудно. Мама настроена решительно. Да ты и сам все видел.

— Вава, зайка моя, постарайся! — взмолился Сила Игнатьевич.

— Несколько дней придется подождать. Мне надо взять билеты.

— Любые деньги! — вскричал Мамонов.

— Не поедут же они поездом?

— О нет! Это слишком медленно! Я предпочел бы, чтобы они улетели!

— И ты будешь лечиться?

— Да!

— Бросишь пить?

— Да, да, да!

— И мы поедем в круиз?

— Все что угодно!

«Я выкручусь. Лишь бы они уехали. А там…»

— Наконец-то ты образумился, Тату! Права была Василиса! Какая же она все-таки умная! Не пропали мои усилия! Ах, как я счастлива! И хорошо, что ты позвонил маме.

— Вава, зайка моя, ты меня спасешь?