Три месяца прожила Лаиэ-и-ка-ваи в доме мужа, после чего он в первый раз спустился на землю и вернулся к Лаиэ-и-ка-ваи, и так было до третьего года, а через три года — слушайте все! — Лаиэ-лохелохе подросла и красотой превзошла свою сестру Лаиэ-и-ка-ваи.

Но в тот раз Ка-онохи-о-ка-ла еще не впал в грех, хотя дурные помыслы уже зародились в нем.

Каждый раз, приходя на землю, Ка-онохи-о-ка-ла видел, что Лаиэ-лохелохе становится еще прекраснее, и оттого его преступное желание становилось все сильнее, но Ка-онохи-о-ка-ла был сыном бога и потому он, как мог, умерял свой пыл. Бывало, желание отлетало от него, но лишь на мгновение, а потом опять мучило его.

На пятом году, в конце первой четверти года, Ка-онохи-о-ка-ла, как обычно, сошел на землю.

На этот раз добродетель покинула разум Ка-онохи-о-ка-ла, и он совершил дурное.

На этот раз, когда Ка-онохи-о-ка-ла встретился со своими сестрами, прорицателем, со своим пуналуа и женой Лаиэ-лохелохе, он решил заново распределить земли и поэтому созвал совет.

Желая добиться своего, он назначил сестрам быть стражницами в Ке-алохи-лани и жить у Моку-келе-Кахики, чтобы с ним вместе заботиться о тамошней земле. Сестрам очень хотелось стать хозяйками земли, на которой они никогда не бывали, да и править там вместе с Моку-келе-Кахики казалось им гораздо почетнее, оттого они тотчас согласились.

Лишь Ка-хала-о-мапу-ана не пожелала возвращаться в Ке-алохи-лани, потому что ей больше нравилось жить на земле, чем в Ке-алохи-лани.

Отказывая брату, она сказала ему:

— Высокородный брат мой, ты посылаешь нас в Ке-алохи-лани, пусть наши сестры идут туда, а я останусь здесь, где ты сам назначил мне жить, потому что я люблю мою землю и моих людей, и я привыкла к моей жизни. Я буду здесь внизу, ты наверху, а наши сестры между нами, и это будет хорошо, потому что так рожала нас наша мать, ты проложил дорогу, твои сестры последовали за тобою, а я была последней, так это было.

Ка-онохи-о-ка-ла знал, что Ка-хала-о-мапу-ана права, но, желая скрыть от сестры свои злой умысел, он должен был услать ее подальше, и тогда он предложил сестрам решить дело жребием: на кого падет жребий, тот и будет жить в Ке-алохи-лани.

— Пойдите и сорвите по цветку килиоопу, — сказал Ка-онохи-о-ка-ла сестрам. — Только идите порознь и порознь возвращайтесь обратно. Идите по старшинству: старшая — первой, младшая — последней. Та, у которой стебель килиоопу окажется длиннее, будет жить в Ке-алохи-лани.

Они пошли порознь и порознь вернулись, как им было приказано.

Старшая сестра принесла цветок, стебель которого был более двух дюймов [70] , у другой сестры стебель был в три дюйма с половиной, у третьей — в два дюйма, у четвертой — и вовсе в один дюйм. Ка-хала-о-мапу-ана не стала рвать цветы на высоких стеблях, она сорвала самый маленький цветок, стебель его был не больше трех капуаи. Отломив половину, она вернулась к брату, думая, что ее цветок самый короткий.

Старшая сестра положила перед братом свой цветок. Ка-хала-о-мапу-ана увидала его и, огорчившись, стала потихоньку обламывать стебель, пряча цветок под одеждой, но Ка-онохи-о-ка-ла заметил это и сказал:

— Не обманывай меня, Ка-хала-о-мапу-ана, оставь свой стебель в покое.

Другие сестры тоже стали показывать свои цветы, все, кроме Ка-хала-о-мапу-аны, но Ка-онохи-о-ка-ла сказал:

— Жребий пал на тебя.

Тогда Ка-хала-о-мапу-ана стала молить брата, чтоб он позволил ей еще раз испытать судьбу, и опять жребий пал на нее, и нечего было сказать Ка-хала-о-мапу-ане, потому что дважды пал на нее жребий.

Печальной была Ка-хала-о-мапу-ана, когда прощалась со своим домом и своими подданными. Тяжело было у нее на сердце из-за жребия, который назначил ей жить в Ке-алохи-лани.

В тот день, когда Ка-хала-о-мапу-ана должна была уйти в Ке-алохи-лани, с небес на землю опустилась радуга. Тогда Ка-хала-о-мапу-ана так сказала брату:

— Пусть радуга ждет десять дней. Прежде чем ты навсегда уведешь меня, я желала бы созвать всех вождей и всех простых людей моей земли, чтобы сказать им, как велика моя любовь к ним.

Ка-онохи-о-ка-ла понравились слова Ка-хала-о-мапу-аны, и он исполнил ее желание, а радуга с ним вместе поднялась на небо.

На десятый день вновь появилась радуга. Став на нее, Ка-хала-о-мапу-ана обернулась к людям, которые пришли проводить ее в Ке-алохи-лани, и великая тяжесть легла ей на сердце, потоки слез брызнули из глаз, потоки Ку-лани-хакои [71] , и Ка-хала-о-мапу-ана сказала так:

— О вожди и простые люди моей земли, я покидаю вас, чтобы вернуться в страну, вам неведомую, ибо только я и мои старшие сестры бывали там; не по желанию возвращаюсь я туда, моя рука решила мою судьбу, вручив мне жребий, назначенный моим божественным братом. Я знаю, что у каждого из нас есть бог, нет такого человека, у которого бы не было бога, поэтому я буду молить моего бога, а вы молите ваших богов, и, если наши мольбы дойдут до них, мы с вами вновь встретимся. Прощайте, прощай моя земля, я ухожу от тебя.