Вошедший неторопливо направился к фехтовальщику. Мгновенно перед ним вырос Федор, держа руку на эфесе сабли. Впрочем, было заметно, что хмель и атмосфера пирушки сделали его движения менее четкими.

– Федор, пропусти, – послышался голос Басова.

Юноша отступил, освобождая дорогу, а человек в черном подошел к Басову и опустился рядом на скамейку, где только что сидела одна из девиц.

– Здравствуйте, граф, – мягко улыбнулся Басов. – Что занесло вас на другой конец Европы?

– Дипломатическая миссия, – ответил, отдуваясь, узнанный Турашев. – Как вы знаете, война в Северороссии разгорается. Наши противники вступили в союз с Англией, Голландией, Польшей и Литвой. Естественно, нашими союзниками стали Швеция и Испания. Стокгольм уже вступил в войну на нашей стороне. Сейчас царь послал меня в Мадрид, чтобы убедить короля поддержать нас активнее.

– Не знаю и знать не хочу, – хмыкнул Басов, пододвигая к графу свободный стакан и наполняя его вином. – Ну, а что вас привело сюда? Ведь не выпить же вы пришли?

– Нет, конечно, – быстро ответил граф. – Услышав о фехтовальщике, прибывшем в Лиссабон из Петербурга и поразившем всех своим искусством, я понял, что это вы, и поспешил сюда.

– Зачем, позвольте узнать? – поинтересовался Басов, отхлебывая из стакана.

– Вы нужны нам, Басов, – печально произнес Турашев. – И дело даже не в вашей неподражаемой сабле. Само то, что вы встанете в наши ряды, привлечет многих дворян на нашу сторону. Просите, чего угодно. Хотите генеральский чин? Хотите имение размером с немецкое герцогство? Хотите потомственных привилегий? Не говоря уже о том, что вам будет прощено побоище, учиненное в московской миссии перед побегом из Петербурга.

– Заманчивое предложение от государя, потерявшего трон, – усмехнулся Басов.

– Ошибаетесь, – поднял брови Турашев. – Изменники овладели лишь Петербургом и окрестностями. Одно время они имели успех и в новгородских и псковских землях. Но сейчас все изменилось. Новгород выдержал осаду, а месяц назад Псков открыл ворота нашим войскам.

– Вот как? – удивленно поднял брови Басов. – И почему же они решили переметнуться на вашу сторону?

– Признав законного правителя, – торжествующе воздел палец Турашев. – Царь Василий объявил о возврате всех вольностей вечевым республикам этих городов и согласился признать их независимость от Петербурга. Теперь они уже наши союзники и воюют за свои вольности. Теперь царь Василий для них освободитель, а изменник Вайсберг – супостат, посягающий на захват их земель. Мы правим на большей части страны. Наш союзник, московский царь, постоянно поддерживает нас войсками. Шведы сильно беспокоят изменников на северных подступах и блокировали их с моря. Наша победа предопределена и является лишь вопросом времени.

– Вы решили удовлетвориться властью в Ингрии? – еще больше удивился Басов.

– Как бы не так, – хихикнул Турашев. – Дайте нам воцариться в Петербурге, а мы уж найдем способ загнать этих лавочников назад по домам.

– Вы выпустили из клетки опасного зверя, – погрустнел Басов. – Однажды возникнув, сепаратизм редко уходит. Возможно, вы заложили бомбу на века вперед.

– Не берите в голову, – отмахнулся Турашев. – Давайте лучше поговорим о вас. Встаньте в наши ряды – и обретете богатство и положение, которого не видали раньше.

– Хорошо, – мягко улыбнулся Басов, – я понял, зачем нужен вам. А зачем вы нужны мне?

– Не понимаю, – медленно, будто переваривая сказанное, произнес Турашев. – Я же сказал – богатство и положение…

– А зачем? – спросил Басов таким тоном, будто ему предложили что-то совершенно нелогичное и ненужное.

– Но ведь богатство и положение… К этому стремятся все.

– Только не я, – пожал плечами Басов. – Денег оплатить эту гулянку мне хватает. Купцы и капитаны стоят к нам с Федором в очереди, чтобы предложить крупные гонорары за сопровождение и охрану их грузов. Поверьте, это куда более честное применение сабли, чем война за очередного властолюбивого правителя. А любой пост, который обеспечит мое положение при вашем дворе, обернется для меня тюрьмой. Больше всего на свете я люблю свободу, а власть над людьми для меня бремя. Когда захочу осесть, я открою новую школу фехтования в любом уголке мира и, уверяю, получу те уважение и положение, которого захочу. Что еще надо в жизни?

– Вы очень странный человек, – погрустнел Турашев. – Скажите, зачем вы поите весь этот сброд?

– Потому что в этом месяце, – спокойно отозвался Басов, – я заработал больше денег, чем надо мне самому, а в этой компании мне весело.

– Вы ищете забвения, потому что не можете устроиться в этом мире, – парировал Турашев. – Кто вы? Бродяга, потерявший дом и свою страну. Преподаватель фехтования, не имеющий пристанища. Вы все понимаете и заливаете пустоту в своей душе вином. Идемте со мной. Я выведу вас из этого ужасного состояния.

– Я странник, потому что мне это нравится, – засмеялся Басов. – Мир все время дает мне нечто новое. А в вашем мирке для меня нет ничего интересного. Я был там – и сознательно его покинул. Я видел дворцы много богаче тех, о которых вы только мечтаете, но не желаю в них жить, потому что они закроют для меня возможность поиска нового в жизни. Сейчас я хочу путешествовать – и делаю это. Поверьте, я чувствую себя богаче вас, потому что сейчас, немедленно, могу договориться с любым из сидящих здесь капитанов и уплыть в любую точку мира. А вы не можете, потому что ваше положение, имущество и желание обрести еще большие держат вас на привязи. Вы не вольны распоряжаться собой, вот в чем беда. Запомните это, дорогой граф. Вы человек умный и, может, все-таки поймете, что не всякий, у кого меньше денег и власти, слабее или глупее вас. Просто у него могут быть другие цели. Что будет потом, сказать не берусь, но к вам на службу уж точно не пойду.