– Ну, рассказывай, - подбодрил его я.

– Я к тебе в рассказчики не нанимался, - ответил Боря.

Отрадно, что в нём сохранилась способность к человеческой речи, а от хамских привычек мы уж как-нибудь его отучим.

– Это невероятно!
– изрёк Аркадий.

– Липоксация?
– предположил начитанный Роман.

– За одни сутки?
– не согласился Иннокентий.
– Он бы в бинтах сейчас лежал, как мумия!

– Может, она бесконтактная, - встрял Павел со своей люпменской мифологией.

– А вот мы проверим!
– ободрился Коля, снова нащупав нить в будущее.
– Снимайте с него лохмотья!

Толпа с воодушевлением повалила Бориса на песок и стала рвать на нём одежду — не до церемоний. Солидное преимущество в весе оставалось на нашей стороне. Мы играючи справились с извивающимся противником и стали внимательно изучать его молодое, подтянутое тело. Что конкретно мы искали? Следы хирургического ножа? Магического вмешательства? Тёмные пятна от банок?

– Ничего не понимаю, - подытожил наши умственные усилия Аркадий.

– Подонок!
– обиделся на Бориса Николай.

За неимением улик жертву пришлось отпустить. И понаблюдать за её поведением.

Явных отклонений он нормы Боря не демонстрировал. Он покочумарил в теньке, переваривая пищу. Поплескался в лагуне. Позагорал. И всё же странно: ни с кем из нас общаться он не хотел, диковато шарахаясь при каждой случайной встрече.

К обеду он пришёл первым, едва на горизонте показались туземцы, несущие на плечах провизию. Он стал буквально вырывать у них кастрюли, подпрыгивая от нетерпения. У нас же, наоборот, что-то случилось с аппетитом — никто к столу не спешил, вероятно, обмысливая про себя, готов ли он ценой потери разума расстаться с излишками подкожного жира.

– Я на такие эксперименты согласия не даю!
– обозначил свою позицию по этому вопросу Коля.
– Ещё неизвестно, к чему это приведёт.

На этом месте вполне могла состояться дискуссия, однако её не произошло. Из чащи выскочил человек, худой, как палка. Он немедленно набросился на еду и чуть, было, не вступил за неё в драку с Борисом.

– Вася?!
– с трудом признал я в нём режиссёрское дитя.

Нужно ли говорить, что к общению он оказался готов точно так же, как и первый исцелённый. Он мычал и бодался при малейшей попытке применить к нему силу, и даже между собой у них не намечалось никакого диалога.

Сев в кружок под пальмой, мы стали держать совет.

– В общем, картина более-менее прорисовывается, - сказал Иннокентий, которого никто об этом не просил.
– Операция занимает сутки. Судя по всему, она безболезненна, не оставляет на коже шрамов и положительно влияет на аппетит.

– Приятно послушать умных людей, - похвалил его Коля.
– Таких не жалко и на опыты отдать.

– Не всё так просто, - полусогласился-полувозразил им обоим Аркадий.
– Не понимаю, зачем им месяц, если за один день они достигают таких поразительных результатов.

– Остальное время занимает курс реабилитации, - предположил Роман.

– А также восстановление потерянного веса.
– Эта злая шутка вырвалась у меня.

– Нет, что и говорить, - подал голос Савелий.
– Результаты впечатляют. Олимпийское золото в чистом виде. Но хотелось бы всё-таки убедиться, что процедура не скажется пагубно на моём умственном здоровье. Пока я этого утверждать не могу.

– Боюсь, что от нашего желания теперь мало что зависит, - покачал головой Павел, блеснув жизненной мудростью и слогом.

– Десять негритят, - вбросил сочный образ Аркаша.

– Во-во!
– сразу закипятился Коля.
– Будут вылавливать по одному и...

Он постриг в воздухе воображаемыми ножницами, и вдруг ужас вскипел в его глазах.

– Мужики! А мы это проверяли?

Савелий с Павлом тут же смотались проведать Бориса, как более сговорчивого, и вернулись довольные. Савелий держал большой палец поднятым вверх.

– Всё на месте, - доложил он.

Обследование успокоило нас, и мы продолжили наши теоретические упражнения.

Несмотря на многочисленные разногласия в стратегии и тактике, мы единодушно решили дождаться возвращения Ньютона, а там уже определиться, каким курсом двигаться дальше — плыть ли по течению безвольными брёвнами или вступить в борьбу с неведомым противником.

Мы почему-то внушили себе, что так оно и будет теперь: день пропаж, день возвращений. По три человека в сутки.

Однако те, кто вёл с нами хитрую игру, придерживались другого мнения. Они будто нарочно рушили мозаику наших логических построений — Иван к вечеру не появился. Не хотят быть предсказуемыми, заразы!