Он делает вдох и очень медленно выдыхает, словно наслаждаясь движением воздуха в легких.

— Ты боишься?

— Да, — отвечаешь ты. — Я боюсь.

— Значит, возможно, я наконец-то нашел тебя, — еле слышно отвечает он.

Глубокой ночью, когда в пещере осталась зажженной лишь одна свеча в библиотеке Ливни, Варнава аккуратно сдвинул в сторону карту и взял с тарелки кусок козьего сыра. Откусил кусочек. Рот наполнился приятнейшим вкусом. Они долго, с самого его появления здесь, говорили, жонглируя гипотезами и догадками. Прямо как в старые времена в библиотеке в Кесарии. И оба были очень рады этому.

Ливни отломил кусок хлеба. Пока он жевал, его взор затуманили воспоминания о прошлом. Люди, места, что-то еще, о чем Варнава мог лишь догадываться. После долгой паузы он снова аккуратно коснулся края папируса.

— Ты заметил, что в нижней части папируса изображен большой крест, окруженный тремя маленькими, к чему бы это?

— Я не уверен, что это вообще кресты.

— Центральная фигура — определенно крест. Просто к нему присоединены другие символы.

— В таком случае это может не иметь никакого отношения к кресту как символу христианства. Скорее всего, это было добавлено десятилетия спустя каким-нибудь набожным монахом. И еще: маленькие кресты явно нарисованы другими чернилами.

До видения, случившегося у императора Константина, крест воспринимался как орудие казни Иисуса и предмет позора. Как заметил еще святой Павел, это было «камнем преткновения» на пути к обращению в христианство. Крест не почитался и не ассоциировался с Иисусом. Эти два понятия никак не соотносились. У ранних христиан было множество других священных символов: пальмовая ветвь, оливковая ветвь, голубь и агнец, якорь, воды крещения, кровь Христова, рыба, «ихтис» — акростих слов «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель». Но только не крест.

И вот тринадцать лет назад у императора Константина случилось видение, переменившее все и сразу. Крест стал черным цветком, легшим в основу церкви. Его изображали на доспехах, щитах, знаменах, всевозможном оружии и даже на тюрьмах и виселицах. Он стал символом, который, как подозревал Варнава, Спаситель всей душой ненавидел. Для Иисуса и апостолов крест должен был означать не спасение, а абсолютную несправедливость и унижение.

— Думаю, ты прав и в том и в другом, — согласился Ливни. — Это не христианский крест, и он нарисован очень набожным человеком. Иосифом Аримафейским, благочестивым иудеем. Крест символизирует не распятие, а что-то другое. Как и маленькие кресты.

Варнава откусил еще кусочек превосходного на вкус сыра.

— Похоже, у тебя есть предположение, чем он является?

Ливни еле заметно улыбнулся. Протянув руку, он аккуратно взял за угол самую старую и потрепанную карту и пододвинул к себе. Пламя свечей заколебалось. Положив карту между собой и Варнавой, он показал пальцем в середину.

— Помнишь, что здесь находится?

Варнава наклонился вперед, разглядывая коричневые линии, которыми была обозначена старая городская стена Иерусалима.

— Какого года эта карта?

— Насколько мне удалось установить, от первого года до семидесятого. В любом случае, еще до разрушения Храма.

Его палец все так же нависал над картой.

— У тебя палец слишком большой. Ты имеешь в виду Садовую могилу или Дамасские врата?

— Ворота, — ответил Ливни, улыбаясь шире.

— Я устал гадать, — разочарованно сказал Варнава. — Просто скажи.

Ливни вгляделся в темноту пещеры, потом пробормотал:

— Колонная площадь.

Варнава сощурился. Внутри, сразу за Дамасскими вратами, находилась широкая площадь. Посередине ее стояла высокая колонна, принимавшаяся за точку отсчета при измерении расстояний на дорогах. [84] В ее создании участвовали самые разные люди, но Варнаву в особенности заинтересовал нанесенный на нее знак тектонов, каменщиков. Угольник поверх круга или колонны.

— Так какое же отношение Колонная площадь имеет… — начал было Варнава и умолк.

Ответ был очевиден. Его душа наполнилась радостью. Ливни откинулся на спинку стула и кашлянул.

— Колонная площадь была перекрестком дорог священного города, и ты думаешь… — тихо заговорил Варнава. — Ты думаешь, что крест на папирусе означает перекресток? — подумав, спросил он.

Ливни небрежно махнул рукой.

— Это объясняет, откуда у изображенного на папирусе креста дополнительные перекладины. Это дороги. Это не худшая из идей, пришедших мне на ум за долгие годы, и отнюдь не самая безумная из них.