Он подлил мне в бокал ещё немного "Дюбонне".

– Твои люди продавали предметы доколумбова искусства Марселю Морли? – спросила я.

– И ему тоже, – кивнул Маута.

– Тогда ты должен быть в курсе того, что происходит. Тебе известно, зачем "икряной король" отвёз Аделу к акльеи заставил деву Солнца предсказать Аделе всю эту чушь насчёт сокровищ инков и прекрасного индейского воина со скорпионом на левом ухе, которого она встретит среди песчаного смерча на хвосте обезьяны?

– Уайна Инти не принадлежит к нашей организации, – ответил индеец, – но он состоит в родстве с последним Уильяк Уму, который является членом "Возрождения Тауантинсуйу". До меня дошли слухи, что Главный Жрец в тайне от других членов Общества владеет одной из главных святынь детей Солнца – золотым жезлом, тем самым, который Манко Капак вонзил в землю в долине Куско недалеко от горы Уанакури, заложив столицу великой державы инков.

Я действительно продавал кое-какие предметы искусства, но я никогда не торговал святынями своего народа. То, что хотели совершить Уайна Инти и Уильяк Уму, было непростительно. О том, что они собираются продать что-то очень ценное Марселю Морли, мне стало известно от племянника той самой акльи, что гадала Аделе. Когда-то он сам, работая на меня, был посредником в сделках с французом, и именно он познакомил Морли с гадалкой. Вполне вероятно, что речь шла о золотом жезле.

В последнее время перуанская полиция стала пристально наблюдать за деятельностью "икряного короля", подозревая его в контрабанде исторических ценностей. Полицейские держали под наблюдением и общающихся с Марселем перуанцев. Жезл Манко Капака был слишком ценен, риск был слишком велик и Морли придумал гениальный план – "втёмную" ввести в дело Аделу, обычную русскую туристку, которая впервые прилетела в Перу и не стоит на заметке у полиции.

Согласно плану, Уайна, "случайно" встретив твою подругу среди песчаного смерча на хвосте обезьяны, должен был направить Аделу к Главному Жрецу. Жрец, признав в ней наследницу Атауальпы, отдал бы ей золотой жезл и посоветовал, как переправить его через границу в Суринам, где контроль за вывозом древних предметов искусства почти отсутствует. В Суринаме или в каком-либо другом месте Морли забрал бы жезл у Аделы и отправил его в Европу.

Племянник акльирассказал мне о том, что она предсказала Аделе, и, поскольку речь шла об одной из главных инкских реликвий, я решил лично заняться этим делом, и, изобразив на левом ухе скорпиона, появился на хвосте обезьяны почти одновременно с Уайной Инти. Уайна потребовал, чтобы я убрался оттуда, началась драка, а потом появились вы. Вот и всё.

– С ума сойти! – восхищённо присвистнула я. – Значит, вполне возможно, что сейчас Адела держит в руках золотой жезл Манко Капака?

– Не исключено, – кивнул головой индеец. – Но это продлится недолго. За ней постоянно будут наблюдать мои люди, и, как только я сочту нужным, реликвия вернётся ко мне.

– Но ведь ты не причинишь вреда Аделе? – забеспокоилась я.

– Ей не причиню. Она виновата только в своей собственной наивности.

– Здорово, – позавидовала я. – Хотела бы я сейчас быть на её месте. Наверное, получив жезл она с ума сходит от счастья.

– Не стоит завидовать, – заметил Маута. – Придёт время, и ты сможешь любоваться этим жезлом столько, сколько захочешь.

– Ладно, с Аделой и Уайной мы разобрались, – сказала я. – А как тебе удалось изобрести новый наркотик?

– Это было совсем нетрудно. Просто я на редкость талантлив.

– Мне нравится твоя скромность, – одобрительно кивнула я. – А с чего ты вдруг решил заняться химией?

– Экономика Перу, как, впрочем, Колумбии и Эквадора, в основном зависит от кокаина, – объяснил Маута. – Для того, чтобы претендовать на власть в этой стране, недостаточно иметь деньги. Тот, кто контролирует наркобизнес, контролирует и Южную Америку. Я отправился в Советский Союз изучать химию для того, чтобы научиться синтезировать психоделические вещества. Я собирался превратить Перу в самого крупного в мире поставщика кокаина и, возможно, некоторых синтетических наркотиков.

Я построил лабораторию для своих экспериментов, и, в конце концов, создал "Золото Атауальпы". Прежде, чем захватить с свои руки наркобизнес, я решил покончить с конкурентами, а новый наркотик оказался той самой костью, из-за которой они скоро перегрызут друг другу горло. Кроме того, я подогреваю взаимную ненависть наркобаронов, взрывая подпольные лаборатории конкурирующих сторон.

– Ну, ты даёшь! – восхитилась я. – Вот это размах! Так значит, на самом деле ты не собирался продавать им секрет изготовления "Золота Атауальпы"?

– Даже если бы они узнали технологию производства, это не пригодилось бы им, – пожал плечами Маута.

– Почему? – удивилась я.

– Ты уже знаешь, что существует некий растительный компонент, который при синтезе нужно добавлять к листьям коки.

Я кивнула.

– Этот растительный компонент формируется только при особых условиях, – продолжил Маута. – "Золотом Атауальпы" индейцы называли специфическую разновидность плесени желтого цвета, появляющейся в мизерных количествах на хранящихся в пещерах мумиях. Я набрал достаточно плесени, чтобы изготовить образцы нового наркотика и разослать его наркодельцам, но "Золото Атауальпы" невозможно производить в значительных количествах из-за отсутствия сырья.