– Если бы я тебе сказала, ты бы меня прошанхаил. Я попросила Мануэлу сказать тебе попозже номер рейса, название отеля и номер телефона. Но я рада, что ты оказался здесь, Энди. Ты можешь меня проводить. Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь проводил, терпеть не могу сама себя провожать, то есть сама провожать – ну, ты знаешь, что я имею в виду!

Только тут он заметил, насколько болезненно она выглядит.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Дженни?

– О да. Просто… ну, я просто должна быть там, обязательно должна, не могу я тут сидеть, да и в любом случае все это отчасти моя идея, я тоже несу ответственность, и я не хочу, чтобы что-то – что угодно – пошло не так.

– Оно и не пойдет, – сказал он, и оба они постучали по деревянной спинке ее сиденья. Потом он взял ее руки в свои. – Все будет хорошо. Послушай, есть хорошая новость. – Он рассказал ей об Эрикки.

– О, это замечательно. Хаким-хан? – Дженни порылась в памяти. – Разве это не брат Азаде, тот, который жил в этом, как его… проклятье, не могу вспомнить, какой-то город рядом с Турцией. Его ведь, кажется, звали Хаким?

– Может быть, в телексе тогда все было правильно, и это действительно Хаким-хан. Это было бы просто здорово для них обоих.

– Да, ее отец, насколько можно было судить, был ужасным человеком. – Она заглянула в его глаза. – Ты уже принял решение? Это завтра?

– Нет, еще нет, не окончательно.

– Как там с погодой?

Он рассказал ей.

– Не слишком помогает сделать выбор, ни так ни эдак, – заметила она.

– Как бы я хотел, чтобы Мак был сейчас здесь. Он бы сумел принять мудрое решение в такой ситуации.

– Он не мудрее тебя, Энди. – Они посмотрели на табло вылетов, когда голос в громкоговорителях пригласил пассажиров пройти на посадку на рейс 52. Они встали. – Не знаю, насколько это поможет, Энди, но при всех остальных равных условиях, Мак решил, что это должно быть завтра.

– А? Откуда ты это знаешь?

– Я знаю Дункана. До свидания, милый Энди. – Она торопливо поцеловала его и ушла, не оборачиваясь.

Он подождал, пока она не исчезла из виду. Погруженный в раздумья, он вышел из здания аэропорта, не заметив Вессона рядом с газетным киоском, который убирал в карман перьевую авторучку.

Эль-Шаргаз. Отель «Оазис». 05.37. Гаваллан, уже полностью одетый, стоял у окна своего номера; вокруг еще царила ночь, лишь на востоке обозначилось обещание скорого рассвета. Пряди тумана тянулись от побережья, лежавшего в полумиле впереди, быстро исчезая в бескрайней пустыне. На востоке небо, внушая смутную тревогу, было необъяснимо безоблачным; дальше его постепенно затягивала плотная завеса туч. Гаваллану была видна большая часть летного поля аэродрома. Огни на взлетно-посадочной полосе горели, небольшой реактивный самолет уже выруливал на нее, и ветер, сместившийся немного к югу, доносил до него запах керосина. В дверь постучали.

– Войдите! А, доброе утро, Жан-Люк, доброе утро, Чарли.

– Доброе утро, Энди. Если мы хотим успеть на наш рейс, пора выезжать, – сказал Петтикин; он нервничал и выпалил все скороговоркой. Он должен был лететь в Кувейт, Жан-Люк – в Бахрейн.

– Где Родригес?

– Ждет внизу.

– Хорошо, тогда вам лучше отправляться. – Гаваллан был доволен, что его собственный голос звучал ровно. Петтикин просиял, Жан-Люк пробормотал «merde». – Если ты не возражаешь, Чарли, я предлагаю нажать кнопку в семь ноль-ноль, как планировалось. При условии, что ни одна из баз не сыграет до того времени отбой. Если это произойдет, мы попробуем еще раз завтра. Договорились?

– Договорились. Пока никаких звонков?

– Пока нет.

Петтикин едва сдерживал возбуждение:

– Ну что ж, вперед. Неизведанные синие просторы ждут нас! Пошли, Жан-Люк!

Брови Жан-Люка взлетели на лоб.

– Mon Dieu, прямо бойскауты какие-то! – Он направился к двери. – Отличная новость про Эрикки, Энди, но как он собирается выбираться оттуда?

– Не знаю. Сегодня утром я первым делом встречаюсь с Ньюбери в консульстве, попытаюсь передать ему записку, чтобы он выбирался через Турцию. Вы оба звоните мне сразу же, как приземлитесь, в ту же секунду. С шести утра я буду в офисе. До встречи.

Гаваллан закрыл за ними дверь. Ну вот, решение принято. Если только одна из баз не отменит вылет.

Ленге. 05.49. Свет еще не взошедшего солнца едва пробивался сквозь пелену облаков. Скраггер в плаще шлепал под моросящим дождем по лужам в сторону кухни – единственного освещенного окна на всей базе. Ветер сдувал его фуражку с козырьком, забрасывая ему в лицо мелкие капли дождя.

К его удивлению, Вилли уже был на кухне; он сидел рядом с дровяной печкой и потягивал кофе.