— Было бы кстати. — Проворчал эмглан, не привыкший к подобным путешествиям. Для Найва длительные физические усилия вообще относились к разряду экзотики, он привык путешествовать по городу мысленно.

— Как рассчитываешь действовать дальше, Шодан? — Уже серьезно осведомился метаморф, когда плечевые прожекторы андроида осветили тоннель, и они начали движение.

— Нужно отыскать Ивана. Только он сможет оценить важность или бесполезность доставленной дройдом информации.

— Согласен. Но я спросил — что дальше? Контакт с Иваном подразумевался.

— Дальше мы будем действовать по обстоятельствам. — Ответила Флора. — Я думаю, придется покинуть город, и совершить путешествие к месту крушения истребителя — Иван упоминал о такой необходимости.

— Пешком?! — Ужаснулся эмглан.

— У сатта воинов есть машины. Я поговорю с Анжи.

— Он нас выдаст.

— Не думаю. — Флора упрямо встряхнула головой. — Анжи чем-то похож на Ивана. Он воин.

— С каких пор статус «воина» приобрел такой неоспоримый авторитет в твоих глазах Флора?

— Я много пережила за последние дни. Воины рискуют жизнями. Каждый день. Они единственные, кто сумел побороть свой страх, кто не соблазнился гарантированной серой вечностью городского существования.

— Сильно сказано. Почему же ты не долго задержалась в сатте воинов?

— Я тогда была еще совсем юной. Мне казалось что Рубеж — романтично. На самом деле там риск. Ежечасный, ежесекундный риск. Я не выдержала, — Призналась Шодан. — А потом не решилась вернуться, стала оперативником.

— Знакомое чувство. — Вздохнул Райбен в унисон собственным мыслям. — Компромисс между скукой и реальной угрозой смерти. Если вдуматься, то наше приключение может обернуться радикальными переменами для всех живущих на Роке…

— Разве ты еще не понял, что перемены наступят вне зависимости от нас? — Флора обернулась, посмотрев на Райбена. — Иван предполагает, что генетические модификаторы, изменившие наших предков, кто-то создал. И теперь я склонна ему верить. Тем более, есть вероятность, что поработавшая над биосферой Рока сила вновь очнулась, или вернулась… не знаю. Но перемены придут к нам. И меньшее, что можно сделать — встретить их не слепым стадом, готовым к закланию… Ты понимаешь меня?

— Смутно. Но я готов дождаться встречи с Иваном. Только скажи, для чего он ушел на Рубеж? Вы вправду с ним поссорились?

— Думаю, он ушел, чтобы отвести от меня месть Келгана.

— Я начинаю его уважать. — Райбен, не смотря ни на что, пребывал в хорошем расположении духа. — Не представляю мужчину, способного не просто спорить с тобой, а поступить по-своему вопреки твоей воле, Шодан. Поверь он — скала.

— Хватит. — Осадила его Флора. — Он оказался прав, хотя и недооценил мстительности Келгана.

— Хм… Обычно ты из мужиков вила веревки…

— Райбен, заткнись. Ляпнешь что-то подобное при Иване я…

— Шодан, умолкаю. Из меня вить ничего не нужно, настанет случай, сам все сделаю.

— Ты неисправим.

— Какой есть…

Андроид двигавшийся впереди остановился.

— Что такое?

— Нужно менять направление. Но не представляю, как перейти на следующий уровень, мисс Флора. — Рука сервомеханизма указала на перепад высот. — Я взберусь, а вам туда не попасть.

— Райбен, как насчет «витья веревок»? — Флора насмешливо посмотрела на метаморфа.

— Вот влип… — Наигранно расстроился тот. — Я же не думал, что случай представиться так быстро…

Они все еще шутили, пытались создать видимость приключения, не подозревая, какие жестокие испытания ждут впереди.

Рубеж протянулся в ночи, будто река света, плавно огибающая некоторые детали рельефа.

С обеих сторон его ограничивали отвесные, неприступные скалы.

Время тут резко уходило в прошлое, по крайней мере, субъективные ощущения Ивана толкали рассудок к подобным сравнениям. Две стены, одна тридцати метров в высоту — внутренняя, и двадцатиметровой высоты — наружная, образовывали основу Рубежа. Через равные промежутки возвышались конические башни — все было вырезано из прочных базальтовых горных пород. Между двумя гладко ошлифованными стенами Рубежа зажата стометровая полоса запретной зоны, — каменного мешка, простреливаемого коридора, где незваного гостя ждала лишь смерть.