Западная военно-морская группа была слишком слаба, чтобы выполнять качественные разведывательные операции. Правда, иногда она засекала конвои у южного побережья Англии. И что дальше? Ведь никто не представлял, что там на самом деле происходит. В самой Англии находилось несколько агентов, имевших передатчики, и время от времени от них приходили отдельные сообщения. Британская служба безопасности действовала превосходно, и для Рундштедта Англия оставалось «неразведанной территорией».

В 1943–1944 годах стало известно, что на юге Англии сосредоточены две группы армий; одна под командованием генерала Эйзенхауэра, а другая под командованием генерала Монтгомери. Рундштедту удалось узнать, что большие формирования, находящиеся на юге Англии, провели необходимые приготовления и готовы к высадке. По дипломатическим каналам была получена информация, что отменены отпуска, кроме того, немецкие летчики заметили передвижение моторизованных колонн, двигавшихся в южном направлении. Важным источником информации служил перехват радиограмм союзников, хотя из них и не удавалось составить целостную картину происходящего.

Особое внимание, естественно, уделялось наблюдению за островом Уайт, под прикрытием которого находился Портсмут. Следует признать, что в конце 1943 года Рундштедт и его штаб пересмотрели свое первоначальное мнение о том, что высадка союзников произойдет между Остенде и Гавром. Постепенно их внимание все больше переключалось на Нормандию и Бретань. Рундштедт полагал, что союзникам ничего не стоит «перепрыгнуть» во Францию с острова Уайт, чтобы захватить плацдарм в Нормандии. Именно по этой причине он неоднократно докладывал Гитлеру, что ожидаемое вторжение, по всей вероятности, произойдет в Нормандии.

Предполагалось, что противник высадится на открытом побережье вблизи стратегических портов. Таким портом был Шербур, который мог быть отрезан с двух сторон. С точки зрения военно-морского командования, побережье между устьем Сены и Шербуром и близлежащая акватория не подходили для высадки главных сил союзников. Не обладая достоверной разведывательной информацией, было трудно составить четкое мнение о возможном месте высадки.

Спецслужбы союзников находились в более выгодном положении. В их распоряжении имелось такое количество самолетов, что они обладали великолепными возможностями для ведения воздушной разведки. Союзники осуществляли контроль и над водным пространством. В их распоряжении была обширная международная шпионская сеть с центрами в Швейцарии и других странах. Но самое главное, разведывательные службы западных держав практически беспрепятственно работали во Франции, Бельгии и Голландии. Да и кто мог помешать, если спецслужбы находили поддержку среди широких кругов населения, и в особенности у движения Сопротивления, которое набирало все большую силу.

Мы знали, что для обмена секретной информацией между Англией и движением Сопротивления существует порядка трехсот кодовых слов. Нам было известно значение примерно половины этих слов, но остальные так и оставались загадкой. Тем не менее перехват радиограмм давал кое-какие положительные результаты, хотя дата вторжения была покрыта завесой тайны. Рундштедт понимал, что вторжение наверняка совпадет с наиболее благоприятным месяцем 1944 года, а значит, скорее всего, произойдет в мае, но это были только догадки.

Много смеха вызвал забавный эпизод, продемонстрировавший, какими сведениями руководствовалась немецкая разведка в 1943–1944 годах. Как-то пришло тревожное известие, что большой караван судов следует курсом через Бискайский залив на Ла-Рошель или Бордо. Немедленно был передан сигнал тревоги в 1-ю армию, находившуюся в зоне предполагаемой высадки. Третий воздушный флот и западная военно-морская группа получили приказ провести разведку. Несколько самолетов покрутились над целью, но не смогли определить, что представляет собой эта цель. И только когда несколько миноносцев приблизились к таинственной флотилии, выяснилось, что это всего-навсего мирные испанские смаки [37] .

Приплыв из Северной Испании, эти рыболовецкие суда, по всей видимости, забросили свои сети слишком далеко и тут же попали под подозрение, что являются вражеским флотом, собирающимся совершить высадку. Все это происходило в середине того дня, когда Рундштедт наконец-то получил конкретную информацию о высадке союзников.

Существуют особые приемы тактико-стратегического обмана, позволяющие застать противника врасплох. В дипломатических кругах и среди населения Парижа была распространена намеренно ложная информация. Рундштедт предпринял попытку вызвать у противника впечатление, что в 1943–1944 годах значительные резервы будут переброшены на юг Франции. Этот ход требовал создания детально продуманного плана, поскольку малейшая ошибка, логическая или психологическая, могла привести к срыву всей операции. Мало того, собственное командование и войска ни в коем случае не должны были знать о готовящейся провокации, поскольку могли убедительно сыграть свою роль только в том случае, если искренне верят в происходящее.

Начало акции было положено в Германии. Из рейха в западную зону прибыли офицеры, чтобы заняться «организацией» переброски новых войск. Французские власти должны были подготовить места для размещения новых формирований. Управление железных дорог Франции получило приказ о переброске немецких частей, командующие получили приказ о размещении новых частей. Все, естественно, уверовали, что вскоре прибудет подкрепление… которое так и не прибыло! В течение короткого периода небольшие составы, предоставленные в распоряжение командования Западного фронта, ходили точно по расписанию. Рундштедт понимал, что подобная игра может длиться от четырех до шести недель, но не более.

Резко возрастала значимость железнодорожной системы. В тот период Германия, не имевшая большого транспортного флота, не могла обходиться без развитой железнодорожной системы, которая бы связывала рейх с западной зоной и далее с югом Франции и Средиземноморьем. Вопрос разветвленной системы железных дорог приобрел жизненно важное значение. Для строительства железных дорог были привлечены французы, бельгийцы и голландцы. Они добровольно участвовали в строительстве дорог, несмотря на большое количество несчастных случаев.