Из Таунсвилла Тайни Фелл полетел в штаб-квартиру Британского Тихоокеанского флота в Сидней, чтобы выслушать последний «наезд» на оперативные действия Х-лодок, получив который он собирался предпринять ответный ход. Он смог увидеться с адмиралом Фрейзером, который, несмотря на теплые чувства к флотилии, мог только посоветовать Феллу продолжить в Мельбурне обсуждение вопроса о возможности использования «Бонавенчура» в качестве «флотского обоза».

Встретить конец войны, управляя складом, было бы в высшей степени неуважением к себе. Вытянувшись в струну, Тайни попросил разрешения в последний раз обратиться к американцам, чтобы провести хотя бы одну, последнюю операцию, и неохотно, считая это напрасной тратой времени, адмирал Фрейзер сказал «да».

Поэтому Фелл вскоре улетел на север, на Филиппины. Это было удивительное путешествие, с использованием самых разнообразных транспортных средств. Не будучи достаточно представительной персоной, он не мог заранее обговорить все этапы своей поездки, и тактика его перемещения мало чем отличалась от автостопа. Всюду, где он приземлялся, были кинопередвижка, мороженое, пончики и мясные консервы. Девушки из американского Красного Креста встречали каждый прилетающий самолет прямо на взлетной полосе с картонными коробками, полными сладостей, прохладительных напитков и пачек сухих бисквитов.

О серьезном характере войны на этом театре свидетельствовало множество фактов. Летные полосы были все в рытвинах и выбоинах, подбитые самолеты часто, подлетая, состригали верхушки деревьев, а вокруг лежали совершенно опустошенные болота и джунгли. А еще были американцы. Фелл нашел, что их добродушие превышает их компетенцию, и с еще большим недоумением убедился в их полном невежестве в отношении любых британских дел.

– Какие-нибудь ваши корабли есть на Тихом океане? – спросил его старший из генералов.

Он понял, что ни в американской прессе, ни в официальных коммюнике никогда не появлялось никаких новостей относительно действий Британского Тихоокеанского флота или австралийцев.

Наконец он добрался до Субик-Бэй и предстал перед американским командиром подводного флота, адмиралом Джеймсом Файфом. Об этой встрече Тайни позже написал:

«Мы сидели на его веранде, пили кофе, и он в течение нескольких часов слушал, в то время как я использовал любой аргумент, который мог бы помочь найти нам применение. Под конец, продемонстрировав удивительное понимание моих слов, что так или иначе смягчило удар, он сказал, что мы прибыли слишком поздно, и его доводы показались мне убедительными. Двумя месяцами раньше он мог бы найти нам применение, а уж двумя годами раньше он просто отчаянно нуждался в чем-то подобном, но теперь мы «устарели». Наша дружба началась при таких печальных обстоятельствах, и в дальнейшем, в следующие пять месяцев нашего общения, у меня крепло убеждение в том, что я встретил самого прямого, искреннего и способного человека». Фелл думал, что по крайней мере флотилия приобрела весьма нужного друга, так что, вполне возможно, его визит не был совсем уж напрасным. Маленький адмирал в пилотке сделал его возвращение на «Бонавенчур» не таким уж несчастным, но вообще это была печальная картина. В Сиднее, как и предполагал Фелл, дела были хуже некуда. Расформирование флотилии воспринималась уже как неизбежность. Но вдруг… судьба сделала поворот.

Чисто случайно, большей частью окольными путями и по неофициальным каналам, до Фелла дошли новости о срочной необходимости вывести из строя подводные телефонные кабели линии Сингапур – Токио, идущие через Индокитай и Гонконг. Проблема состояла в том, что для выполнения этой акции никак не могли найти способ. Никаких достойных мыслей по этому поводуне было, и тогда Тайни предстал перед командующим и сказал, что может успешно решить эту задачу. Командующий принял его предложение, потребовав сначала доказать, что оно осуществимо. Поэтому «Бонавенчур» расположился на укрытой якорной стоянке на Большом Барьерном рифе, чтобы доказать возможность обнаружения и перерезания подводного кабеля с помощью Х-лодки.

Немедленно все экипажи начали интенсивные тренировки. Нужно было решить две проблемы: найти технику для обнаружения подводного кабеля и разработать метод его повреждения. Для этой цели могли пригодиться резаки для перерезания сетей, имевшиеся на всех лодках, действие которых было проверено. Эти резаки должны были быть немного увеличены, что было процессом несложным, чтобы ими можно было перерезать любой кабель где угодно.

Более сложной задачей представлялось обнаружение кабеля, так как во многом это зависело от характера морского дна и глубины, на которой кабель находился. Конечно, большое значение для определения общего района поисков имело нанесенное на карту его общее положение, но это не могло избавить от необходимости тщательного поиска под водой. Вскоре подходящая «кошка» и метод ее буксировки были придуманы и согласованы.

За короткий промежуток времени экипажи и лодки доказали правоту смелого утверждения, высказанного Феллом в Сиднее. К несчастью, это должно было стоить жизни двум офицерам – Брюсу Энзеру, командиру «ХЕ-б», и Дейву Кэри, первому лейтенанту «ХЕ-3» [75] , которые настояли на проведении непосредственных опытов с различными погружениями.

Лодки проводили эксперименты в режиме, близком к реальному. Они крейсировали, подыскивая наилучший тип и форму «кошки», чтобы она хорошо буксировалась и глубоко проникала в донный ил. В ходе этих экспериментов проводились погружения на глубину в сорок – сорок пять футов, на которой существовал некоторый риск кислородного отравления. Обе трагедии произошли с интервалом в два дня, причем никаких конкретных причин этого так и не было найдено. Были обсуждены все теоретические опасности, включая осьминогов, каракатиц и морских змей. Но, поскольку никто из остальных ничего подобного не видел, инцидент так и остался неразгаданной трагедией, погрузившей в траур на некоторое время весь экипаж «Бонавенчура».

Как только методика была разработана, Тайни Фелл вновь слетал на север, чтобы посетить адмирала Файфа, чей штаб был тут же погружен в разработку планов множества операций. Они включили в дополнение к разрыву кабельной связи между Сайгоном и Гонконгом атаку на два японских крейсера в Сингапурском проливе. Казалось, дело сдвинулось.

По возвращении Тайни Фелла «Бонавенчур» двинулся на юг, чтобы стать на якорь в Банда-Берг, на побережье Квинсленда. Вблизи берега проложили старый, вышедший из употребления кабель. Он должен был стать учебным полем. На последние тренировки была отпущена всего одна неделя, а затем «Бонавенчур» перешел на Филиппины. Первая фаза операции по перерезанию кабеля должна была начаться из Субик-Бэй. Для нее была выбрана лодка «Х-5», под командованием лейтенанта Королевского флота Х.П. Уэстмакотта, кавалера ордена и креста «За выдающиеся заслуги». Она должна была заняться кабелем, идущим от Гонконга.