Растерянная, она заговорила о первом, что могло вернуть их на землю и заставить вспомнить об обязательствах:

— Когда ваша свадьба?

— Восемнадцатого июня.

— О! — Что сказать теперь? — И где?

— Понятия не имею. Моя будущая теща еще не озвучила свое решение по этому поводу.

— А Оливия не имеет права голоса? Мне кажется, у невесты должны быть свои соображения о том, как должна проходить церемония.

— Оливия полностью подчиняется матери, — сказал Эдам, скрипнув зубами.

Это, пожалуй, могло объяснить явное равнодушие Эдама к предстоящему браку. Из того, что Десима знала о миссис Ченнинг, она не могла представить ее в роли сговорчивой тещи.

— Готова держать пари, что в будущем вы будете одерживать верх во всех столкновениях с этой дамой, — заметила она.

— Во всяком случае, я намерен так поступать. Но пока Оливия не удалена из ее орбиты, ссоры с ней не приведут ни к чему, кроме огорчений ее дочери.

— Вы заботитесь о чувствах Оливии? — Впервые Десима услышала от него что-то выражающее его отношение к невесте.

— А вы считаете меня бесчувственным? Я очень люблю Оливию и хочу, чтобы она была счастлива. — Эдам посмотрел на нее — его серые глаза помрачнели, контрастируя с веселой музыкой. — Она робеет передо мной — боится открыто выражать свою привязанность.

— Прошу прощения. — Десима закусила губу. — Это было непростительно. Я не имела права вмешиваться.

Эдам улыбнулся, заставив ее непослушное сердце бурно биться о ребра.

— Ну, я считаю вас своим другом и ожидаю регулярных нравоучений. Уверен, что вы постоянно распекаете Фрешфорда.

— Генри редко в этом нуждается. — Десима заметила другую пару, когда они сделали поворот.

— В самом деле, красивая пара, — сухо промолвил Эдам.

Действительно, миниатюрная Оливия безупречно соответствовала Генри. Их волосы поблескивали при свете разными оттенками золота. Оба были необыкновенно хороши.

— Оливия обладает красотой, которая не потускнеет ни с каким партнером, — быстро сказала Десима. Если Генри не будет осторожен, его может вызвать разгневанный жених. Эдам мог быть слеп к тому, как Оливия наслаждалась легким флиртом, покуда она сидела рядом с ним, но требовать от него спокойствия, видя, как она кружится в танце с другим мужчиной и оба глядят друг другу в глаза, было бы чересчур.

— Это истинная правда, — согласился Эдам. Десима бросила на него подозрительный взгляд, но он казался вполне спокойным, только чуть сильнее прижал ее к себе.

Танцевать таким образом с Эдамом было рискованно. Десима знала это, но не могла заставить себя прекратить наслаждаться его объятиями в волшебном танце.

Десима успела забыть о том, как чудесно они подходят друг другу, как его рост соответствует ее, как топорщатся волосы на его висках, какие морщинки появляются в уголках его глаз при улыбке, как ее дыхание прерывается, когда он смотрит на нее.

Она опустила глаза, охваченная внезапным паническим страхом, что Эдам прочтет в них ее чувства. Десима столько раз говорила себе, что может любить Эдама на расстоянии и жить с этим. Она понятия не имела, что любовь может быть такой всепоглощающей, что неожиданная близость, возникшая между ними в танце, будет питать эту любовь и даже усилит ее, что его помолвка с другой женщиной не изменит ее чувства ни на йоту.

Музыка смолкла, и Десима присела в реверансе. Она ощущала поразительную легкость, беспечность и изумление тому, что танец мог доставить ей такое наслаждение. Словно прочитав ее мысли, Эдам шепнул:

— Я вижу двух патронесс, глазеющих на нас. Это они по-свински обошлись с вами.

Десима бросила на них затравленный взгляд, внезапно почувствовав себя восемнадцатилетней девушкой.

— Миссис Драммонд Бэррел и леди Каслри. Я ужасно боялась их. Они словно смотрели сквозь меня, но было видно, каких усилий им стоит игнорировать такое заметное существо, как я.

— Отлично. — Эдам взял ее под руку и повел к двум внушительным особам. Только тот факт, что свыше сотни глаз наблюдало за танцполом, помешал Десиме высвободить руку.

— Леди. — Эдам с поклоном остановился перед ними, получив в ответ легкие кивки и приветливые улыбки. Очевидно, виконт Уэстон был одобрен патронессами. — Уверен, что вы знаете мисс Росс.

Десима обнаружила себя объектом критического изучения. Казалось, дамы не в состоянии вспомнить ее, наконец ее рост пробудил их воспоминания.

— Десима Росс? — осведомилась миссис Драммонд Бэррел. — Сводная сестра Кармайкла?

— Да, мэм.