– Без предварительного согласования с ним дело, конечно, не обошлось. Но ведь нам Гончаров не отказал – вот что главное! Так что мы с Валерием Васильевичем присутствовали на репетиции пьесы Бабеля «Закат» с Джигарханяном в главной роли. Впечатление осталось потрясающее. А еще врезались в память слова Лобановского, который, когда мы остались вдвоем, заметил:

– Насколько же близки наши профессии…

– Ну, что ж! В свете этого высказывания – самый удобный момент перейти к следующему периоду в тренерской биографии Валерия Васильевича, когда он для себя в 3-й, а для сборной СССР в последний раз стал ее главным наставником.

– Третий срок руководства сборной СССР (1986–1990) у Лобановского получился самым длительным. У него, наконец-то, появилась возможность работать не спеша, на перспективу. Сказалось ли это обстоятельство на его творческом почерке?

– Если говорить о главном, то – нет. А вспоминая нюансы, лучше перейти к конкретной ситуации. Представьте себе: 1988 год, на носу первенство Европы в Германии. Заключительный сбор проходил в Новогорске. Туда для обследования игроков с помощью тестов пригласили научную бригаду. Цель – определить физическое состояние ребят, их выносливость.

Футболисты уровнем подготовки – увы! – не впечатлили. Когда об этом доложили Лобановскому, да еще в драматичных тонах поведали, что зарегистрировали «крайнее утомление», в очередной раз пришлось стать свидетелем хорошо знакомой сцены: внимательно выслушав приговор специалистов, Валерий Васильевич не без иронии спросил:

– Ну, хорошо. Каковы предложения? Может, не стоит ехать на чемпионат?

Тогда в качестве компромисса наука выдвинула идею устройства нескольких разгрузочных дней. Лобановский всех внимательно выслушал, поблагодарил. После чего всем мало-мальски хорошо знающим Валерия Васильевича людям стало ясно: ни о каком тайм-ауте и речи быть не может.

Далее пошла жесткая, интенсивная работа с нагрузками выше среднего, которая, впрочем, чередовалась с днями ее легкого снижения. Со своей стороны я счел необходимым пригласить на сбор лаборанта, который периодически брал анализы крови, что, в свою очередь, позволяло отслеживать важные – с точки зрения внутреннего состояния игроков – параметры.

Полученные данные объективно показывали: день ото дня футболисты работали на «недовосстановлении». То есть Лобановский их загружал так, что когда я снимал данные, висел «хвост» предыдущего дня. Это и была прелюдия «эффекта суперкомпенсации», благодаря которому игроки в итоге обретали исключительную работоспособность.

Кроме меня, Валерию Васильевичу помогала бригада во главе с кандидатом педагогических наук, доцентом, руководителем Научно-исследовательского центра киевского «Динамо» Анатолием Михайловичем Зеленцовым. Специалисты использовали систему алгоритмов, просчитывая момент трансформации в последующие дни. Далее, сказав свое слово, наука уходила в тень, оставив поле деятельности для практики.

…Из Новогорска мы уехали 7 июня, а первая наша игра состоялась 12-го. Примерно за неделю до вылета в Германию я счел нужным зайти к главному тренеру и предупредить:

– Мы потихонечку сползаем в «яму»! Вот свидетельствующие об этом последние результаты анализов крови и моих обследований.

Лобановского мои слова не взволновали. Он даже попытался меня успокоить:

– Савелий Евсеевич, чего волнуетесь? Так и должно быть!

– И оказался прав?

– Абсолютно! Что продемонстрировал стартовый матч с голландцами. Несмотря на то что игроки тогда мощнейшей в мире команды нас изрядно, особенно во 2-м тайме, «повозили», победа осталась за советской сборной.

В скоротечных турнирах, каким считается чемпионат Европы, успешно начинать, пусть и с неубедительным счетом – считайте, на 75 % обеспечить выход в следующую стадию. Тем не менее чуть ли не вся наша центральная пресса решила раскритиковать национальную команду. Особенно постарались «Известия» и телекомментатор Маслаченко – ярые оппоненты Лобановского, которому содержание телерепортажа пересказала его жена. В ответ Валерий Васильевич, устроив «день открытых дверей», пригласил на базу группу аккредитованных на турнире советских журналистов.

– И туда пришли главные «обидчики»?

– Владимир Никитович точно приехал. Первый, кого он встретил, оказался Никита Павлович: «Ну, Володя, держись! Может, лучше не ходить? Я тебе не завидую…» Словом, на пресс-конференции и Маслаченко, и «Известия» получили свои порции негодования со стороны руководства сборной. (Как известинец, позволю уточнить. 16 июня наша газета, получая из Германии нейтральные отчеты спецкоров Е. Бовкуна и А. Иллеша, опубликовала фирменный комментарий В. Надеина «Неулыбающаяся команда». Спустя пять дней – после публичного демарша Лобановского – Владимир Дмитриевич продолжил околофутбольную тему ответной репликой «Тысяча извинений, или Несколько слов об обете молчания». – Прим. Г.К.)