Теперь перенесемся в чемпионат мира-1990. Алгоритм функциональной подготовки планировался тот же. Его пика предполагалось достигнуть к 1/8 финала. Нацеливаясь на высокие места, мы рассчитывали: и на этот раз 70 % готовности хватит для выхода из группы. Однако все «поплыло», когда вдруг уступили в стартовом матче с румынами, да к тому же сборная Камеруна «дуриком» взяла верх над командой Аргентины.

Нам с южноамериканцами такой фарт, увы, не «светил». И хотя функциональное состояние наших футболистов уже было приличным, этого оказалось недостаточно для победы над аргентинцами, не только «поймавшими» свою игру, но и к тому же поддержанными неаполитанским закулисьем и недобросовестным судейством.

Конечно, после драки кулаками не машут! И, наверное, отнюдь не всех я тогда убедил. Но уже хорошо, что хотя бы развеял миф о «загнанности», в которую «поверг бедную команду тиран Лобановский». Во всяком случае, больше так никто не позволял себе высказываться.

– Однако, чего греха таить, чемпионат мира-1990 оказался первым, прошедшим для сборной СССР под знаком околофутбольных дрязг и разборок.

– Все началось с того, что у национальной команды появился спонсор – итальянская фирма «Чичетроник», выпускавшая компьютеры. Она обещала игрокам премиальные за рекламу, а руководство Федерации футбола СССР поставило выплату вознаграждения в зависимость от итога выступлений…

– Подождите, Савелий Евсеевич, но во время официальных матчей и турниров ФИФА и УЕФА строго запрещают рекламировать компании, ставшие автономными спонсорами сборных.

– Правильно. Поэтому перед стартовой игрой с румынами состоялось собрание, на котором руководитель нашей делегации Александр Вячеславович Тукманов, зам председателя Федерации футбола, разъяснил: реклама будет размещена в отеле, на тренировках всем следует надевать майки с логотипом спонсора, во время интервью журналистам желательно беседовать на фоне фирменных щитов… За что каждый из нас по окончании первенства мира получит гонорар (2000 долларов) плюс компьютер, который, напомню, в СССР котировался чуть ли не на вес золота.

– Как развивались события с учетом досрочного вылета сборной из супертурнира?

– Накануне отъезда домой состоялось собрание, где объявили об организационных деталях вылета в Москву. После чего, по-моему, Бессонов спросил: «А где спонсорский гонорар?».

– Иначе говоря, «где деньги, Зин?»

– Смысл туманных объяснений Тукманова сводился к следующему: реальными деньгами наша делегация в Чокко не располагает, а средства, полученные от оргкомитета первенства мира, лежат в одном из сейфов Рима и вскоре будут переправлены в Москву. Эту информацию ребята «проглотили», но оставшись после собрания без Тукманова и тренеров, решили: если тут не заплатят обещанные за рекламу суммы (поскольку выступили неудачно, каждый получил лишь суточные), то в СССР они не вернутся – останутся в Италии.

В инициативную группу вошли Бессонов, Хидиятуллин, Чанов и Дасаев. О своих намерениях они заявили руководству делегации и сборной. Возникла беспрецедентно взрывоопасная ситуация. Вылет домой чартером из Пизы планировался в 15.00. Тогда как Бессонов объявил: «В 13.00 у нас тренировка, а в 15.00 – пресс-конференция для всех аккредитованных журналистов».

– Какой оказалась реакция тренерского штаба?

– Никита Павлович зашел ко мне со словами: «Пойдем к Лобановскому! Надо что-то решать – ребята не шутят». Симонян, Морозов и я направились к Лобановскому. А Валерий Васильевич каждое утро делал пробежку. Однако в тот день у него не нашлось времени, чтобы выйти на тропинки Чокко. Поэтому, пользуясь большой площадью своего номера, традиционные полчаса он отрабатывал в гостиной. Тем не менее мы зашли к главному тренеру.

Морозов сразу обратился к нему: «Васильич, подожди! Решается вопрос жизни и смерти!» Лобановский продолжал пробежку. Не сдержавшись, Морозов даже повысил голос: «Да остановись же ты!» На что Валерий Васильевич спокойно ответил: «А я на стороне ребят. И тоже не полечу».

Тогда та же делегация (уже без меня) предупредила Тукманова о назревающем скандале. Тот, видимо, прокрутив в голове его возможные негативные последствия, предложил: «Давайте у хозяина отеля займем деньги, которые раздадим футболистам». Сказано – сделано. После чего на оперативно созванном собрании Никита Павлович сообщил, что взятая в долг сумма позволяет вручить каждому только по 1000 долларов. Быстро посовещавшись (каждые лишние полчаса простоя чартера обошлись бы нам в копеечку), ребята решили: «Давайте хоть эти!» Всю наличную «зелень» за пару часов до взлета распределил Бессонов. На деле, каждый в среднем получил еще меньше – 800 долларов. На том собрании прозвучала чья-то информация: обещанные 120 компьютеров автобусом доставят в Москву, где после их реализации вся наша делегация получит дополнительную сумму (естественно, в рублях).

– Неужели заплатили?

– (Грустно улыбаясь.) Да еще добавили кучу «баксов»… Конечно, нет! Судя по всему, компьютеры и не собирались продавать – вскоре они засветились во всех кабинетах Федерации футбола.

– В том числе у Тукманова, который остался под крылом Колоскова?

– Без сомнений! Потом кто-то сказал, что сверху спустили «команду»: поскольку чемпионат мира провалили, никаких денег не давать! Мне остается констатировать – в сборной СССР я впервые столкнулся с противостоянием игроков, до конца державшихся вместе.

– Правда, тот отпор им удалось продемонстрировать вне футбольного поля.

– Савелий Евсеевич! Давайте от «страшилки» о тренерской безжалостности Лобановского перейдем к драматичной истории о том, как эта непростая доля «загнала» Валерия Васильевича. Помнится, вы упомянули, что первый тревожный звонок прозвучал на чемпионате мира-1986 в Мексике…

– Да, ЧП случилось во время матча против бельгийцев в 1/8 финала. Та игра могла перечеркнуть – и, в конце концов, перечеркнула – наши надежды выйти в решающую стадию мирового первенства. Видя, что игра развивается по неблагоприятному для команды руслу, Валерий Васильевич очень переживал. И когда в конце 2-го тайма бельгийцы сравняли счет, у него схватило сердце.