— Да я вот объясняла этому мошеннику, — пояснила она, метлой указывая на слугу, — какой он никудышный, если роняет хорошую еду на пол.

Слуга поднял виноватый взгляд. Он собирал осколки и загубленную еду на поднос.

— Она ужасно громко мне «объясняла».

Криспин кивнул:

— Мне этот сердитый взгляд тоже хорошо знаком, Нэд.

— Поторопись, Нэд, — буркнула хозяйка и разгладила свой не слишком чистый фартук.

Она только теперь заметила Лайвит и Грейс, стоявших за спиной Криспина, и нахмурилась — ее головной убор опустился и превратил лицо в маленький горизонтальный овал.

— А это что такое?

Криспин отвел Элеонору в сторону:

— Нэлл, я хочу попросить тебя об одолжении.

— О нет, Криспин. Больше никаких одолжений. Почему ты превращаешь наше несчастное заведение в пристанище ненужных тебе женщин?

Криспин расправил плечи. Второй раз за утро его обвиняли в распутстве. Конечно, основания для этого есть, но не сегодня, а его искренние протесты, похоже, пропускают мимо ушей.

— Они не мои «ненужные женщины», — объяснил он. — Они мои клиентки. Им нужна моя помощь, а мне — твоя.

Элеонора закатила глаза и сложила руки на груди.

— Что скажет Гилберт? Говорю тебе, Криспин, ты слишком много себе позволяешь.

— Может, и так, но дело не терпит отлагательства.

Нэлл опять взялась за метлу и несколько раз, примирительно, провела ею по полу, заметая пыль.

— Как всегда.

Криспин хотел было предложить денег, но мысль эта надолго не задержалась. В данный момент денег у него не было, а он и так уже много задолжал Гилберту и Элеоноре.

— Нэлл. — Криспин улыбнулся. Нечестный прием, но обычно он срабатывал. — Их будет искать шериф, и им надо где-то спрятаться. У тебя доброе сердце, и ты не откажешься нанять их и подержать здесь. Я был бы очень тебе признателен. Это всего лишь на время, пока они не смогут вернуться в свое жилье и к своей прежней жизни.

— Ой, ладно, Криспин. — Она сердито глянула на женщин. — Ну, разве что назло Уинкому. Но только на время, ясно? Любому заведению за глаза хватит неприятностей в лице Нэда. Цены высокие, а платят — мало, — многозначительно заметила она, потерев пальцы характерным жестом.

Криспин официально поклонился.

— Спасибо, Элеонора.

Лайвит выступила вперед и гордо вздернула острый подбородок.

— Вы назвали нас вашими клиентками. Это означает, что мы должны вам платить. Сколько стоят ваши услуги?

У Криспина мелькнула мысль поступить благородно и от платы отказаться, но он уже давно не мог позволить себе роскоши быть благородным.

— Шесть пенсов вдень. И на расходы.

Лайвит тяжело вздохнула, но взялась за висевший у нее на поясе кошелек и высыпала на ладонь его содержимое. Четыре пенса один фартинг. Она посмотрела на Криспина.

— Это все, что у меня есть.

Но она многозначительно посмотрела на сумку на плече сыщика.

Криспин взял три монетки, чтобы отвлечь Лайвит.

— Я возьму сейчас три пенса. Вы сможете расплатиться со мной позже. Здесь вы будете работать за еду и жилье, поэтому сумеете кое-что сэкономить. — Опустив монеты в собственный кошелек, он откашлялся. — Стало быть, с вами решено. Я буду время от времени наведываться и сообщать, как идут дела.

— А когда мы сможем вернуться в «Голову короля»?

— Может, и никогда.

Сестры посмотрели на Элеонору. Криспин представил их.

— Это ваша новая хозяйка, Элеонора Лэнгтон. Нэлл, это Лайвит и ее сестра Грейс.

Элеонора нахмурилась.

— Очень хорошо. Ступайте на кухню.

Сестры пошли в указанном направлении, но Лайвит оглянулась на Криспина.

— А что будет с тем ящичком, а? За него можно получить столько золота, сколько тут никогда и не заработаешь.

Криспин крепче сжал ремень сумки.

— Повторяю: это не ваша собственность и не моя. По правде говоря, если ее найдут при ком-то из нас, это скорей всего будет означать нашу смерть. Вы этого хотите?

Лайвит еще раз посмотрел на сумку на плече Криспина и поежилась.

— Ну да, я понимаю, что вы имеете в виду.

Повернувшись, она исчезла в проходе под аркой. Прищелкнув языком, Элеонора покачала головой.

— Ты иногда поступаешь, как велит сердце, а не ум. Я знаю, что ты не признаешься, но ты мягкий как воск.