На Драконихе не было стандартного истребительного поискового радиолокатора – а если бы он был, то капитан, взглянул на его показания, удивился бы еще больше. Он бы не увидел на нем отметки от самолета, находящегося в пределах визуального обнаружения. Все дело было в плазменном генераторе радионевидимости – он работал сейчас, включенный на полную мощность и ни один человек кроме капитана Джея Борна не знал про беспилотный бомбардировщик, неумолимо приближающийся к цели.

Капитан мгновенно понял, что перед ним либо стратегический разведчик, либо, что еще хуже – стратегический бомбардировщик, прорывающийся к цели. И никто, ни один человек в мире не знает о приближающейся опасности и не может ей помешать. Только он.

Конечно – это опасность для британцев, у Североамериканских соединенных штатов здесь нет своей земли. Но все равно – капитан Борн чувствовал себя обязанным перед британцами хотя бы за три дня проведенные на Кипре и за Клару. Британия была другом и союзником страны, которой он служил – а этот самолет летел с севера и дураку было понятно откуда он вылетел. Потому, капитан Борн вспомнив по памяти процедуру экстренной связи с землей – у Британии и у САСШ она была общей…

– Вызывает Уай – тридцать три – капитан справился со списком позывных – имею срочное сообщение для Кей-двадцать семь. Срочное сообщение для Кей-двадцать семь.

Кей-двадцать семь был позывным штаба авиации региона в Равалпинди. Передача шла через спутник.

– Уай-тридцать три, это Кей-двадцать семь, подтверди свой статус.

Вероятно – диспетчер даже не поняло, с кем он имеет дело. О пролете Драконихи предупреждали – но чаще всего диспетчеры задвигали дракониху как можно дальше, потому что у дежурного диспетчера хватает проблем и без нее.

– К черту процедуру опознания! Птица летит к вам!

До того, как пересесть на "дракониху" – капитан Борн какое-то время летал в составе особо подготовленной группы перехвата, которая встречала и сопровождала над нейтральными водами русские и римские самолеты, разведывательные, патрульные, стратегов системы сдерживания. Птица летит – любой пилот из его эскадрильи поднял бы по одним этим словам что дело дрянь. Бомбардировщик прорвал завесу перехватчиков над морем и приближается к континенту с неясными намерениями. Но эти чертовы Томми похоже и в ус не дули.

– Э.. Уай –тридцать три, ты не мог бы повторить сказанное. У нас тут проблемы, старина…

Это типичное британское "старина" подействовало на капитана как спичка, брошенная в лужу разлившегося авиационного керосина.

– Значит так, сукин ты сын! Я Уай-тридцать-три, ВВС САСШ, выполняю разведывательный полет, нахожусь над территорией Афганистана, курс девяносто пять, высота двадцать тысяч. А совсем рядом со мной находится нечто, похожее на стратегический бомбардировщик русских, причем такой, какого я никогда не видел. Это чертовски здоровая птица, у нее размах крыльев не меньше двухсот футов. Эта птица находится на высоте двадцать две тысячи и идет в вашу сторону! И я не могу поручиться, что у нее добрые намерения.

На той стороне возникло явное замешательство.

– Уай-тридцать три, ты не мог бы сообщить координаты наблюдаемого объекта?

– Повторяю, на высоте двадцать две тысячи метров наблюдаю неизвестный самолет типа летающее крыло, очень похож на стратегический бомбардировщик, размах крыльев не меньше двухсот футов, скорость примерно 0,7 скорости звука, курс такой же как у меня, девяносто пять. Вы меня видите?

– Минутку… Мы не видим наблюдаемый вами объект Уай-тридцать три. Вопрос – на двадцати тысячах –находитесь вы?

– Положительно, Кей-двадцать семь, я на двадцати тысячах, он совсем рядом со мной, двумя тысячами выше. Вопрос – вы его видите?

– Отрицательно, Уай-тридцать три, мы его не видим.

Господи…

– Кей – двадцать семь, я собираюсь передать вам визуальную информацию через спутник, вопрос – вы сможете ее принять?

– Э… Положительно, уай-тридцать три, мы сможем ее принять.

Теоретический потолок "драконихи" находился на двадцати четырех тысячах с небольшим, неизвестный самолет шел на двадцати двух, а заснять его и передать данные капитан Борн мог только находясь выше его, потому что вся разведывательная аппаратура самолета была сориентирована вниз. Но двадцать четыре – это в теории, на самом деле на такую высоту не стоило лазать, это все равно что пройтись по лезвию ножа, разрыв между предельной скоростью полета и скоростью сваливания составляет милю, не больше. Но иначе его не заснять, да и времени совсем не было. Потому капитан Борн аккуратно отработал ручкой управления, увеличив до девяноста пяти от максимальной тягу двигателей и направляя самолет ввысь, в бездонное, темнеющее небо.

– Уай-тридцать три, вопрос – ты еще здесь?

– Положительно Кей-двадцать семь.

– Мы что-то видим рядом с тобой, но не можем понять что – отметка очень нечеткая. Вопрос – ты не мог бы посмотреть, что происходит?

Капитан чуть "отпустил" цель, пристроился сзади, бросил взгляд на неизвестный самолет – и кровь застыла у него в жилах.

Два больших, странно выглядящих предмета выпали из самолета – почти мгновенно включились их разгонные двигатели, полосуя воздух хвостами пламени. Капитана Борна качнуло в своем самолете реактивной струей двигателей ракет.