Возникла еще более невероятная мысль — а ее ли вообще ребенок?

Он сразу решил, что она не зайдет слишком далеко, чтобы выдавать чужого ребенка за своего — даже чтобы заставить его жениться на себе. Было видно, что она боится потерять ребенка. Ребенок точно ее — если она не хорошая актриса.

Тайрел был в бешенстве. Ему не нравилось находиться в водовороте такого недоразумения. Вся его жизнь состояла из конкретных фактов, определенности и правил. Его мир был прочен: он был наследником, его обязанностью было сохранить «Адар», он должен защищать семью и графский титул любыми средствами. Внезапно появилась эта женщина, больше не милая и мягкая, а незамужняя мать, и с ней еще этот ребенок, который, возможно, ее, а может, и нет, и у нее какой-то ужасный план.

Когда все вышли из комнаты, он подошел к двойным дверям убедиться, что они плотно закрыты. Его сердце стучало от адреналина; он был готов к бою. Посмотрев на нее, он сложил руки на груди, почти наслаждаясь ее страданием. Она заслуживала этого — и даже больше. К сожалению, он был слишком зол, чтобы наслаждаться чем-либо. Очень, очень мягко он произнес:

— За какого дурака вы меня принимаете?

Она покачала головой.

— Значит, вы не считаете меня дураком?

Гнев снова взыграл, а вместе с ним и недоверие.

— Нет, милорд, не считаю, — прошептала она, словно ей было стыдно.

Но это была просто еще одна уловка. Тайрел не мог вынести этого. Он подошел к Лизи и схватил ее за маленькие плечи. Она была такой миниатюрной и хрупкой в его руках.

— Прекрати притворяться, будто ты невинная девушка! Мы оба знаем, что в тебе нет ничего невинного! Мы оба знаем, что это не мой ребенок, — резко произнес он. — Но ты смеешь приходить сюда в легкомысленной попытке силой женить меня на себе?

Он никогда еще не встречал более расчетливого игрока и все же, глядя ей в глаза, видел обиду и уязвимость.

Она дрожала.

— Я глупая. Мне жаль.

— Тебе жаль?

На минуту он с большей силой сжал ее. Ему подумалось, что лучше сжать ее в объятиях и наказать своими поцелуями, пока она не попросит прощения и не признается во всем.

— Я столкнулся с таким ужасным и наглым планом!

Он отпустил ее и отошел, установив, как он надеялся, безопасное расстояние между ними. И сейчас он был смущен, так как рисковал потерять самообладание.

Она медленно дышала.

— Вы не поверите в степень моего сумасшествия.

— Уверен, что нет, — резко ответил он. — Ты действительно думала, что придешь сюда с этим ребенком и убедишь всех, что я отец? Ты действительно думала убедить меня в том, что я отец, когда мы ни разу не спали?

Она закусила свою полную губу.

— Нет, — произнесла она почти неслышно.

— Нет?

— Я хотела, чтобы мои родители позволили мне и моему сыну остаться! Но они хотели знать, кто отец Нэда. Я не могла сказать им правду. Я думала, если скажу им, что это вы — мужчина, который настолько выше меня по положению, — они оставят все как есть. Вместо этого они притащили меня сюда против моей воли, настаивая на свадьбе. Я пришла только потому, что знала: вы будете отрицать мое заявление. — В ее взгляде появилась небольшая надежда. — Видите, милорд, я никогда не планировала женить вас на себе силой.

— Почему не раскрыть личность отца мальчика? — спросил он. — Что ты скрываешь?

Лизи напряглась.

— Я не хочу выходить за него замуж, — помедлив, ответила она.

Он продолжал пристально смотреть, это звучало неправдоподобно.

— Кто отец ребенка?

Он хотел знать правду.

Она просто покачала головой, отказываясь говорить.

Тайрел забыл о том, что сохранял безопасную дистанцию между ними. Он шагнул к ней, и она съежилась; от этого он почувствовал себя ужасно. Возвышаясь над ней, он произнес:

— Я хочу знать, кто отец?

Появилась слеза, когда она беспомощно покачала головой.

Он ненавидел себя. Он наклонился еще больше:

— Ты же не боишься меня?

Она кивнула, все еще плача.

— Но я знаю, что вы никогда не причините мне вреда, милорд, — прошептала она.

Он застыл, почти дотянувшись до нее руками. Эта женщина каким-то образом могла уничтожить его решительность одним только взглядом, одним словом. Он оставит все как есть, решил Тайрел, но только сейчас. В конце концов он узнает правду. Он отошел от нее, понимая, что, даже пребывая в сильном гневе, все еще чувствовал желание.

— Ты часто спишь с мужчинами, за которых не хочешь выходить замуж? — холодно спросил он.

— Это была ошибка. — Он повернулся к ней, но она, казалось, не способна смотреть на него сейчас. — Одна ночь, луна и звезды, думаю, вы понимаете, — прошептала она так тихо, что он едва услышал.

Ее щеки снова вспыхнули.

Он представил ее в постели с безликим любовником, голую и красивую, стонущую от страсти под полной луной. Несомненно, ее любовник насладился ее мягким, теплым телом, входя в нее снова и снова. Ему было интересно, когда началась связь — и когда закончилась. Он чувствовал себя опустошенным.