— Пожалуйста, попытайся.

Он сидел не шевелясь. Ее сердце тревожно забилось, отозвавшись на чужое большое горе, о котором этот человек решился поведать.

– Мой брат Джино, он недавно погиб, был прекрасным человеком.

По его напряженной позе было понятно, насколько трудно ему об этом говорить. Он подался вперед, положил локти на колени и обхватил голову руками. И Кэрри захотелось пожалеть его, погладить густые, блестящие волосам. Но она молча ждала.

– Джино был идеален во всех отношениях и, за какое бы дело ни брался, оттачивал его до полного совершенства. Он был чемпионом по лыжам и пловцом мирового класса. Он танцевал, как Фред Астер, и пел, как Карузо. Он был гениален и успешно занимался бизнесом. Из нескольких кафе, наследованных после смерти дяди, он создал сеть ресторанов в Европе. Он был красивым и лицом и душой и верным. Его первой реакцией на любое событие всегда была улыбка.
– Его голос сорвался, но Макс продолжал: - Иметь такого брата и сына было для всех нас самой большой жизненной наградой.

У нее перехватило дыхание. Она с состраданием глядела на Макса:

– Какая трагедия его потерять!

– Да. — Прокашлявшись, он посмотрел ей прямо в лицо. — Но для моей мамы это было больше чем трагедией. Это было концом ее жизни,

Кэрри в замешательстве покачала головой.

– Но у нее есть ты...

Он кивнул, но на лице застыло страдальческое выражение.

– Да. Конечно. Но видишь ли, это был Джино, который был для нее... — Макс замолчал и отвел взгляд, подбирая слова. — Джино был старшим, и между ним и моей мамой существовала особенная связь. Он был умнее и взрослее и потому помог преодолеть беду, едва не подкосившую ее. В то время я был слишком юным, чтобы это понять, слишком юным, чтобы помочь ей на равных. Джино стал ее опорой и лучом света во мраке. Когда мой отец нас оставил, мама всегда говорила, что не смогла бы выжить без Джино.

Кэрри нахмурилась. Услышанное не укладывалось у нее в голове. Он намекал, что его мать любила брата больше, чем кого-либо или что-либо ещё, в том числе самого Макса. И все-таки он говорил об этом без горечи.

– Ты хочешь сказать, что тебя не обижало ее отношение?

Макс поднял глаза. Он был потрясен.

– Обижало?! Вовсе нет. Он был моим лучшим другом. Моим кумиром, наставником, путеводной звездой. Я без колебаний отдал бы жизнь за него.

Кэрри поразило его искреннее восхищение. Она не привыкла иметь дело с мужчиной, для которого другие были важнее его самого.

Брайан постоянно видел жизнь в черном свете. И всегда считал, что все, с кем он имел дело, желали ему зла. Поэтому он всегда стремился опередить события и не дать врагам шанса восторжествовать над собой. Он мог довести своей паранойей до безумия, что, впрочем, и делал всю свою жизнь. Невозможно было заставить его понять, что в действительности никто не настроен против него. После каждой такой попытки Брайан причислял Кэрри к стану своих врагов и обвинял ее во всех смертных грехах.

Бедный Брайан... Теперь она его жалела.

— Мой брат погиб, испытывая экспериментальный маленький самолет. Он подумывал над инвестициями в компанию, которая его изготовила. Я уже говорил, для всех это было страшным ударом, но для моей мамы — концом ее мира. После того как это случилось, слуги наблюдали за ней круглые сутки, чтобы не дать ей покончить с собой. Мое сердце уже было разбито из-за смерти брата, но каждый раз, стоило увидеть мученическое выражение ее лица, оно обливалось кровью снова. Я решил сделать все что угодно... все, что я смогу придумать, только бы она снова улыбнулась.

— И ты добьешься своего, если получишь это ранчо?

— Да. — Он выпрямился и взглянул ей в лицо. — Видишь ли, ее семья в девятнадцатом веке поселилась там, где расположено «Трипл Эм ранчо». Ее прадедушка расчистил землю. Дедушка развел первое стадо, которое принесло доход. Там прошло ее детство. — Он покачал головой, и в его голосе зазвучала горечь: — И это ее отец проиграл семейное состояние и продал ранчо отцу Си Джей, чтобы избежать тюрьмы.

— Понятно.

– Я был воспитан на рассказах о «Трипл Эм». Мать Си Джей, Бетти Джин, была лучшей подругой моей мамы, но после того случая они порвали друг с другом. Моя мама уехала в Европу, познакомилась с папой и вышла за него замуж. Но потеря дорогой ее сердцу обители детства стала для нее таким ударом, что она так и не смирилась с этим. Несколько недель назад Си Джей написала моей маме. Она собиралась приехать к нам в гости в Италию. — Он нахмурился, думая над этим. — Похоже, что Джино приезжал сюда в прошлом году и тоже пытался купить это ранчо. Должно быть, она подумала: мы готовы на все, только бы вернуть его. И поэтому решила шантажировать этим, чтобы выйти замуж.

– За богатого мужа, — напомнила Кэрри.

– Я не хотел, чтобы она приезжала в Италию и беспокоила мою маму. Это произошло после того, как Шейла сообщила мне о ребенке от Джино.

– А чего хотела она?

– Денег. Но когда я потребовал доказательств отцовства Джино, она исчезла. Через несколько недель мои люди проследили ее до Далласа. У меня появилась причина приехать сюда и тем самым убить двух зайцев сразу.

Теперь Кэрри многое поняла, но положение не стало казаться легче. Максу нужно было уладить ситуацию, связанную с ребенком, и заполучить ранчо. В обоих случаях оставалось много неясностей. Но как бы там ни обстояло дело, Кэрри должна запомнить одну вещь: рано или поздно Макс Анджели с ней расстанется. Через несколько дней он уедет. И, может быть, ее жизнь — и ее сердце — вернется в норму.

– Итак, теперь я знаю, почему ты оказался в моей жизни, — с еле заметной улыбкой произнесла Кэрри.

– Судьба, — сказал он. — Судьба может быть...

– Не говори этого в присутствии ребенка, — предостерегла она, вставая и беря на руки заснувшего Джейми. Надо было положить его в кроватку.

– Кэрри, Кэрри... — протяжно произнес он вдруг.
– Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина страстно занимался с тобой любовью?

Она бросила на него взгляд.

— Прошло так много времени, что я не уверена, помню ли значение этих слов.