Часами стоит, завороженный ее нерешительностью. Когда жен

щина все делает сама — неинтереспо. А тут каждому хочет

ся помочь. И уж я-то знаю, сколько рук тянулось к этой

скульптуре...

А та, двухмиллионная' — спросил Роланд. — Она совсем

голая, чего ж столько стоит?

Управляющий пожевал губами, погладил лысину.

—- А кто знает, сколько она стоит? Ее никто не покупал. Лет пятьдесят назад музей, которому она принадлежала, вконец разоренный, предложил продать ее за два миллиона. Покупателя пе нашлось. А цифра так и осталась. Мы упоминаем ее только в целях рекламы. Поверьте, девять из десяти посетителей музея приходят только за тем, чтобы взглянуть, что это так дорого стоит.

Он вздохнул, оглянулся, увидел Мортона и сказал:

— Пора гасить свет.

— Зачем? — удивился Мортоа. — В темноте преступнику будет легче.

А вы на что? — усмехнулся управляющий. — Я плачу

вам пе за то, чюбы вы всю ночь любовались скульптурами.

Можно подумать, вы заинтересованы в том, чтобы боги

ню украли.

К сожалению, это невозможно.

К сожалению?

Он расхохотался, как мальчишка, который зпает тайну.

— О, это была бы сенсация. Это было бы грандиозное от

крытие, и я б заработал па нем не два, даже не двадцать

101

два миллиона. Но вы не волнуйтесь: все останется на своих местах. Вы ведь этого хотите? У полнщш ведь одна забота — чтобы все оставалось на свонх местах?..

Но свет вы все-таки не выключайте.

Свет выключается только в зале. Скульптуры остаются

освещенными, так что вы все будете видеть.

И вы тоже, — сказал Мортон. — Вам придется провести

ночь вместе с нами.

Управляющий задумался, что-то прикидывая, икнвнул:

— Что ж, может, это и лучше...

Они сидели в пустой темной нише, смотрели на тускло освещенную шеренгу' скульптур. Теперь, когда затянутые в черный бархат постаменты совсем исчезли из виду, скульптуры словно бы повисли в воздухе. Стояла жуткая тишина, не было слышно даже шума машин с улицы, и Мортону временами начинало мерещиться, что скульптуры оживают, шевелятся, словно собираясь размяться ог вековой неподвижности. Тогда, чтобы отогнать дремоту, он глубоко вздыхал и крутил головой.

В какой-то миг ему почудилось, что безрукая богиня заше-велнла торсом, как это делают женщины, когда крутят хула-хуп. Он тряхнул головой, очнулся и вдруг увидел возле ниши темную фигуру человека. Человек наклонился и щелкнул выключателем где-то под постамептом. «Выключил лазерное ограждепне, — подумал Мортон. — Значит, кто-то из своих». Он оглянулся на управляющего, разглядел в темноте его закрытые глаза и отвисшую во сне губу.

Человек шагнул в нишу, протянул руки и вдруг удивленно вскрикнул, замычал и попятился к окну. И только тут Мортон бспомпил, что управляющий так ине убрал от окна стремянку. Он взглянул на место, где только что стояла богиня, и не увидел ее. Это был тот момент, которого он ждал.

— Стой! — крикнулМортоп.

Человек тепью кинулся к окну, прыгнул на стремянку, распахнул незапертую раму. За ней была решетка, но теперь Мортон был уверен, что решетка не удержит преступника, что она, скорей всего, откидывается.

— Уйдет! Уйдет! — истошно и врэде бы радостно завопил

управляющий. Он выскочил из ниши, подбежал к стремянке,

уронил ее.

Преступник стоял уже на подоконнике. Заскрипела решетка. Мортон кинулся ставить стремянку, понимая, что еще мгновение, и преступник спрыгнет на улицу, но управляющий и тут помешал, вроде бы неловко поддел стремянку ногой, снова уронил.

— Заодно?! — заорал Мортон. выхватывая пистолет.

И тут оглушающе грохнул выстрел. Роланд, в тире всегда стрелявший мимо,на этот раз не промахнулся. Человек вскрикнул беспомощным и почему-то знакомым голосом, рухнул в зал. Мортон наклонился над ним, посветил фонариком и увидел перекошенную от боли, удивленную физиономию Форреста.

В зале загорелся свет. Мортон обесспленно опустился на

102

пол, совсем обалдевший, минуту смотрел, как Фо кривил губы в виноватой улыбке.

Что тебе, законных путей не хватало? — с укоризной

сказал Мортон. — Пошел на преступление...

Это не... не преступление, — выдавил Фо. — Это для...

рекламы.

Что?!

Фо лежал с закрытыми глазами и, казалось, ничего не слышал.

— Что ты сказал?

Подошел Роланд, легко поднял Форреста и понес его к выходу. "

— Для какой рекламы?..

В глазах замелькали ослепительные вспышки, и только тут Мортон заметил репортеров, обступивших его. Представил завтрашние фотоснимки в газетах, где он будет изображен беспомощно сидящим на полу, и волна злости вскинулась в нем. Но он тут же погасил в себе эту вспышку: для репортеров, чем больше скандал, тем лучше. Поднялся, принялся отряхивать колени. Когда разогнулся, репортеров возле него уже не было.. Они толпились в стороне, окружив человека, которого Мортон вчера принял за сторожа.