Как-то я обследовал преступника, который в попытке ограбления банка совершил убийство двоих служащих. «Почему вы застрелили их?» — спросил я. «Видите ли, доктор, — ответил он серьезно, — я дал им шанс. Если бы они подняли руки, я бы не стрелял». Подобные люди, конечно, аморальны; у них ослаблено суперэго. Взять хотя бы случай Ференца, изнасиловавшего и задушившего Т. Я спросил его, посещал ли он когда-нибудь проституток, и он ответил, что регулярно общался с ними многие годы. «Зачем вам потребовалось насиловать Т?»— продолжал я. Он сказал, что со времени обручения с хорошей девушкой прекратил общение с проститутками. Его ответы указывали на слабость эго и едва ли на какие-нибудь признаки суперэго. Закон, однако, не лишает государство права казнить таких типов на электрическом стуле. Чтобы считаться нормальным в современном обществе,

* Поступай в отношении других так, как хочешь, чтобы они поступили в отношении тебя. — Прим. перев.

человек должен обладать суперэго, или сознанием. Даже примитивные люди, так называемые «дикари», обладают сознанием. Естественно, их суперэго отличается от нашего, так как основывается на других ценностях, но тоже является сильнымА Наше понимание справедливости иное, чем у пигмеев, живущих в джунглях, но принципиально функционирование сознания осуществляется сходным образом.

На схеме (скопированной у Фрейда) представлены три психические подструктуры: бессознательное, предсознательное и сознание.

Как вы видите, вытесненное и бессознательное расположены в ид ниже уровня эго. Эти силы в норме и патологии постоянно противоборствуют, а эго находится в центре борьбы. Тенденции ид не изменяются в течение жизни: сексуальный и пищевой инстинкты требуют все нового удовлетворения. На самом деле даже беглый взгляд в глубины души среднего гражданина, вероятно, обнаружил бы потрясающие вещи, обыватель был бы шокирован своими бессознательными фантазиями. Это может быть жажда смерти соперников, желание завладеть чужой женой или собственностью, устремления такого типа, которые при осознании представляются ужасающими. Однако нормальный человек с хорошо развитыми эго и суперэго бессознательно справляется с асоциальными влечениями посредством подавления, вытеснения, сублимации. Невротика, чьи эрги распространяются глубже и быстрее, легче охватывает беспокойство, когда нечто неблагоприятное воздействует на основные инстинкты.

Так, однажды я консультировал мужчину, у которого неожиданно возник приступ тревоги. Он опасался сумасшествия, заболевания легких и многих страшных вещей. Через некоторое время после нашей беседы он сказал: «Знаете, доктор сильнейший человек в мире заболел бы, если бы пережил столько, сколько я испытал в прошлом году. Моя жена умерла от рака. Она находилась в безнадежном состоянии, и я должен был проводить с ней все время. Ее мучила постоянная нестерпимая боль, и доктора почти ничего не могли сделать». Конечно, такая история печальна. Мужчина был преданным мужем. Он едва преодолел сорокалетний рубеж, а умершая жена не достигла и этого возраста. Тем не менее у него отсутствовала органическая патология, поэтому следовало искать дополнительную причину для невротических симптомов. Вскоре я узнал, что свояченица из-за болезни сестры стала преданной помощницей в доме. Она заботилась о детях и даже гуляла с моим пациентом, чтобы отвлечь его от тревожных мыслей. Он сознался, что изредка целовал утешительницу, простодушно похвалив ее человеческие качества. Мы, «злонамеренные» психоаналитики, как вам известно, не верим в мужские поцелуи привлекательной женщины вне определенных реакций организма. И действительно, пациент доверительно рассказал мне о мыслях жениться на свояченице, уж коль жене суждено было умереть. С другой стороны, он ужасался возникновению таких мыслей при живой жене и уверял, что после свояченицы никто не вызывал у него желания жениться.

Перед нами мужчина, чья любовь, особенно в биологическом аспекте, неожиданно оборвалась в результате болезни жены. Свояченица, похожая на глубоко любимую жену, несомненно, его возбуждала, но он вытеснял влечение. У людей с невротической предрасположенностью, как вам известно, либидо часто превращается в тревогу. В свете наших знаний о строении психического аппарата можно сказать, что тревога возникла из-за напряжения между эго я суперэго. Зарождающаяся тревога должна к чему-то «привязываться». Если человек пугается, но не знает почему, страх или тревога непереносимы. Наполненность отрицательными эмоциями немедленно вынуждает привязывать их к какой-нибудь причине. Страх легче контролировать, если имеется возможность сказать: «Я боюсь заболевания, змеи или грозы». Итак, мой пациент пытался привязать свою тревогу к некой специфической причине. Сумасшествие или заболевание легких представляются убедительными причинами. Другими словами, тенденции ид активно напоминали преданному мужу, что сексуальная потребность нуждается в удовлетворении. Но на сознательном уровне он испытывал только нервозность. Если бы он не вошел в столь тесные отношения со свояченицей, с которой до болезни жены виделся лишь изредка, приступ тревоги не случился бы. Изучение этого случая позволяет определенно утверждать, что сестра жены явилась провоцирующим фактором невроза. Конечно, боровшиеся в глубине души пациента силы оставались для него совершенно бессознательными.

Мне рассказали историю о мужчине, чья жена умерла, а он на следующий день исчез, как только началась похоронная процессия. Все искали его, и наконец шурин — нашел пропавшего в кухне со служанкой на коленях. «Джек! — воскликнул он. — Что с тобой происходит? В такое время!» — «Пустяки, — ответил Джек. — Разве кто-нибудь знает, что делают в это время?»

Шуточная история принадлежит к типу острот, которые выражают сексуальные чувства, подавляемые современной цивилизацией. Табу преодолевается за счет остроумия, представляющего сексуальную ситуацию в искаженном

виде, и таким образом предоставляется возможность извлечь удовольствие из запретных источников. Только что упомянутая шутка, можно сказать, относится к разряду циничных сексуальных острот — отдушиной такой огромной утраты, как смерть жены, может служить любая женщина. Действительно, история напоминает циничную поговорку: «За внешним покровом все женщины одинаковы». Но комичный эффект история производит своей неожиданностью. Меньше всего в такое время можно ожидать от мужа погружения в любовные утехи, и его оправдание выглядит столь же удивительным. Человек в состоянии острой депрессии способен к решительным действиям, но соответствующим аффекту. Он может громко рыдать, даже попытаться совершить самоубийство, но не вести себя совершенно вопреки ситуации. Такое поведение только показывает, что он никогда не любил жену и не обладает тактом, чтобы скрыть свои чувства по такому скорбному случаю. Не колеблясь, укажем на ослабление у этого субъекта суперэго, или сознания. Но почему люди смеются над шуткой? Просто из-за нашего сопротивления институту брака.

Технически механизм остроумия состоит в смещении акцента от непростительного аморального поведения к чему-то более приемлемому. Мужчину упрекают в грубом попрании морального кодекса супружества в трагический момент похорон жены. Он оправдывается, подразумевая связь нарушения моральных правил с депрессивным состоянием по поводу утраты, но при этом игнорирует факт, что депрессия обычно мотивирует совершенно другое поведение. В повседневной жизни такие ссылки часто делаются при совершении убийства. Присяжные иногда оправдывают преступника, если убийство непреднамеренное и совершено в состоянии острого аффекта — случаи, когда вступает в силу «неписаный закон». Распространенность таких шуток доказывает, что примитивные тенденции ид, остающиеся незамеченными, постоянно ищут выражения. Современный брак подразумевает большее, чем только половую жизнь. Супруги вместе ведут хозяйство, у них общие интересы. Но это не позволяют игнорировать факт, что при угрозе утраты любовного объекта, как в рассмотренном случае, либидо у мужчин активизируется и они сознательно и бессознательно начинают искать новые любовные объекты. Я могу сообщить о многих случаях подобного рода, мне у всех пациентов возникает невроз. На моей памяти два примера, когда верные мужья конфиденциально рассказали мне, что в период болезни жен их замучили эротические фантазии и сновидения. Никто из них не хотел избавиться от жены, хотя у одного изредка случались внебрачные связи. Ид, как представляется, не обладает моралью. Бивер сообщает о туземце из Новой Гвинеи, оставившем на время отсутствия жену на попечение отца. Пока его не было дома, жена умерла. Он горько упрекал отца за пренебрежение к своей собственности. «В гневе, — пишет Бивер, — туземец жестоко изнасиловал первую же встретившуюся в зарослях женщину». Судья Бивер, неспособный Апонять специфическую реакцию туземца на смерть, добавляет, что гнев и печаль не единственные причины, приведшие к преступлению. Мы в свою очередь можем говорить об открытом выражении туземцем тех мотивов, которые у невротика проявляются в форме тревоги или становятся в обиходе поводом для шуток наподобие вышеупомянутой. Конечно, мы достигли прогресса в области морали и духовности, но на бессознательном уровне брак всего лишь цивилизованный способ обуздания сексуальной агрессии. Возвращаясь к нашему тревожному пациенту, хочу добавить, что он искренне рассказал мне о материнских, по сути, поцелуях свояченицы, несмотря на ее двадцатипятилетний возраст. Несомненно, тревога пациента определялась