Шрифт:
Раскинув руки, Хозяйка Пауков затянула песню без слов… Ту самую, которую пели громовые птицы. Огромный, с голову ребенка, паук заполз ей на плечо и грозно поднял передние лапы. Схватив его, старуха швырнула мерзкую тварь прямо в Белку.
Паук больно ударил в грудь и упал к ногам. Белка заверещала в голос, отскакивая назад. Хозяйка Пауков зашлась истеричным хохотом.
– Чего ты боишься, Рататоск? Это просто маленький паучок… Иди, иди к мамочке…
Паук побежал обратно к дереву.
– Тебя ждут вещи куда страшнее, – сказала старуха, опустив голову. – Но, если ты пройдешь путь до конца, ты найдешь то, что ищешь.
– Свой род? – тихо сказала Белка.
– Славный, славный род… Род поэтов и ученых, род героев. Что они будут помнить о тебе? Ничего… Но зажги огонь, который будет гореть веками. И потом один из них скажет: ничего нет трудного для воли и мучительного для души. Будь достойна стать его праматерью.
– Праматерью? – растерялась Белка.
– Все имеет начало, – усмехнулась старуха. – И твой род тоже. А сейчас – беги!
– Что?
Кирк с силой потянул ее за собой.
– БЕГИ!!!
Хозяйка Пауков поползла вверх по ясеню. Из трещины послышался громкий скрип, что-то невероятно огромное рванулось наружу. Белка успела заметить блестящий черный глаз и огромную, точно ствол дерева, мохнатую лапу. Белка побежала по каменной лестнице, даже не думая о том, что каждый шаг может обернуться сломанной шеей.
Впереди бежал Кирк, а сзади… Белка слышала мерный шорох и хруст, приближающийся с каждым шагом. Откуда-то издалека доносился визг Хозяйки Пауков – похожий на смех и на крики боли. Краем глаза Белка увидела длинный коготь, вонзившийся в скалу – легко, словно камень был плотью. Что-то клацнуло в ладони от затылка. До лодки оставалось несколько шагов… Кирк уже резал веревку.
Собрав силы, Белка рванулась вперед. Поскользнулась и покатилась по каменному склону. И с головой погрузилась в холодную, черную воду озера.
Извиваясь как выдра, Белка поплыла вперед. Прочь, как можно дальше от жуткого острова… Легкие разрывались, но Белка продолжала плыть под водой. Гребок, еще один…
Горло пылало. Не в силах больше терпеть, Белка вынырнула. И тут же кто-то схватил ее за ворот и потащил вверх. Девочка заколотила по воде ногами. Только не…
– Это же я! – Голос Кирка пробился сквозь звон в ушах.
Подхватив за пояс, Кирк втащил девчонку в лодку. Она осталась лежать на днище, глотая воздух, как рыбина. Кирк принялся грести изо всех сил – каноэ едва не взлетело над волнами. Вдоль бортов вспенились белые волны.
Кирк обернулся. Остров Хозяйки Пауков был тих, никаких чудовищ на берегу… Словно то, что он видел и слышал, ему почудилось.
Белка закашлялась.
– Она сказала, ты его знаешь, – сказал Кирк.
– Что?
– Ты знаешь чудовище, которое убило Туа… И Паки.
– Я не знаю, – ответила Белка, не поднимая головы.
Кирк промолчал. Он направил лодку к берегу. Паучиха сказала искать там.
Они плыли в полной тишине, каждый думал о своем. Неожиданно Кирк наклонился вперед, вглядываясь в густеющие сумерки.
– Медведь! – зашептал он. – Там, на берегу… Какой огромный!
– Где?! – Белка повернулась и громко выкрикнула: – Вурл!
Она вскочила, хватаясь за лебединую шею. Глаза засияли от радости.
– Плыви к нему!
Кирк посмотрел на девочку, перевел взгляд на медведя…
– Она сказала – ты знаешь… – Голос его дрогнул.
Приподнявшись, Вурл зарычал. Мохнатая влажная шкура поблескивала. У лап медведя темной грудой лежало обезглавленное человеческое тело.
ГЛАВА 14
ПУТЬ ВИКИНГА
Сон оборвался внезапно.
Мгновение назад Вим плыл в искрящейся голубой воде. Он был рыбой – проворной и быстрой форелью. Вода обволакивала гибкое тело, сжимала его в тисках. Холодная как лед – Вим это знал, но не чувствовал. Он не чувствовал ничего, кроме движения; скорости, от которой захватывало дух. Вперед, вперед, быстрее… Вдалеке вспыхнул огонек. Белая точка росла – вот она стала размером с монету, затем с апельсин… Белый свет бил по глазам, Вим рванулся ему навстречу. Нельзя останавливаться, быстрее, еще быстрее… Где-то на краю сознания мелькнула мысль: это же блесна! Но свет уже заполнил собой весь мир.
Вим открыл глаза. Судорожно вдохнул – воздух чуть не разорвал легкие. Тело болело, будто он и в самом деле куда-то плыл, напрягая последние силы. Каждая мышца горела изнутри; он был мокрым от пота. Морщась от боли, Вим приподнялся на локтях.
Он лежал на невысоком ложе, укрытый тяжелыми звериными шкурами, в огромной комнате с бревенчатыми стенами. Окон здесь не было, единственную дверь – у дальней стены – закрывала тростниковая циновка. Над сложенным из камней очагом змеилась струйка дыма, но огонь погас – лишь изредка вспыхивали красным остывающие угли. Снаружи доносились голоса, Вим едва различал их; однако внутри помещения не было ни души.