Мы не обращали на него внимания. Алиция выглядела так, как будто в голове у неё начало что-то проясняться, поэтому я с интересом наблюдала за ней. Я, наверное, выглядела так же, потому что проясняться начало и у меня в голове, и она приглядывалась ко мне с не меньшим интересом.

— Ну? — спросила я нетерпеливо.

— Вот именно, — ответила Алиция. — Знаешь что? Марек, во-первых, умный, а во-вторых, непричастен к этому делу. Давай обговорим с ним этот вопрос…

В последнее время в мастерской случались некоторые происшествия, довольно мелкие, не бросающиеся в глаза, но в свете преступления они приобретали монументальные размеры. Выкрик Казика внезапно показал нам их с другой стороны.

Поистине все наши коллеги имели какие-то финансовые расчёты с покойным, и большей частью не совсем тайные. Только выглядело это как-то странно. Никто не был должен Тадеушу, но зато Тадеуш был должен всем. Если бы погиб кредитор, можно было бы подумать, что его убили, чтобы избежать выплаты денег, но в этом случае убили должника. Где и когда случалось, чтобы кредиторы убивали должника?!

Информацию об одолженных Тадеушу деньгах Марек воспринял с огромным удивлением.

— Интересно, — сказал он. — Я просто ошеломлён. Никогда не предполагал, что финансовое положение работников мастерской в таком прекрасном состоянии!

— Что ты говоришь, откуда! Ты думаешь, что это были наши деньги?

— А чьи же?

— Ну, по-разному. Подпольно заработанные, и чаще всего при помощи светлой памяти покойника. Стефан одолжил деньги из кассы совета предприятия, Влодек — деньги какого-то типа, который открыл счёт на его имя из-за финансового отдела, чтобы платить меньше налогов.

— Большая ошибка…

— Наверное, потому, что Влодек и так на плохом счёту в финансовом отделе. Кайтек сделал какую-то чертовски сложную комбинацию. Купил у Влодека скутер в рассрочку, сплавил кому-то за наличные, а наличные одолжил Тадеушу. Самое смешное, что Влодек купил этот скутер тоже в рассрочку и ещё не имеет права его перерегистрировать…

— Что за преступное гнездо!..

— Вот именно, и Казик, как видишь, тоже…

— Может быть, это какой-то новый вид филантропии, — заинтересовался Марек. — Может, это стоило бы продолжить и дальше? Я охотно бы его заменил. Я начинаю приходить к выводу, что покойник был гениальным человеком… А кто ему ничего не одалживал?

— Ты, — сказала я Алиции.

— Я! — раздражённо крикнула она. — Точно! Оказывается, я тоже одалживала. Веся заняла у меня тысячу злотых и сразу отдала их Столяреку. Потом пришла и сказала, что он мне отдаст…

— Подождите, — прервал её Марек с гораздо большим интересом. — А он отдавал эти деньги?

— Редко, неохотно и в ничтожном количестве.

— Поразительно. Ну, теперь уж не отдаст наверняка. Подождите, дайте мне подумать…

— Видишь, я же говорила, что он умный! — обрадовалась Алиция.

Марек молча смотрел на нас и размышлял.

— Похоже на то, что следует искать кого-то, кому покойник ничего не был должен. Если такой человек существует…

— Существует. Это Витольд, — сказала я. — Он в отпуске, вернётся завтра…

— Отпадает. Кто ещё?

— Вроде никто… Может быть, ещё Иоанна.

— Видела собственными глазами, как она одолжила ему двадцать злотых.

— Это немного, вряд ли она убила его, чтобы избежать дальнейших просьб о деньгах. А собственно, почему все ему одалживали?

— Я — даже не зная, что одалживаю, — грустно сказала Алиция.

— Знаю, почему я, — одновременно с ней сказала я, — но не знаю, почему это делали другие. Может, у них были какие-то общие дела?

— Такие удивительно односторонние? Невозможно, что-то во всем этом должно быть… Вся мастерская одалживает деньги человеку, который их не отдаёт… А почему ты?

— Совершила преступление при участии Тадеуша, — вздохнув, ответила я. — Теперь буду крутиться, чтобы скрыть это от милиции…

В этом месте нас прервали, так как меня вызвали на допрос. Кто знает, к каким результатам мы пришли бы, если бы продолжили эту совместную конференцию, так как впоследствии оказалось, что мы были на верном пути. До финиша, правда, было далеко, но стартовали мы с безошибочным чутьём…

Трое мужчин: капитан, прокурор и сержант. Народной милиции — устроились в кабинете. Сержант сидел за машинкой Иоанны и увековечивал наши ответы. Начали, разумеется, снова с моих утренних фантазий.

Рассказывая ещё раз подробно обо всех придуманных и действительных событиях, я приглядывалась к ним и помимо воли начала развивать различные мысли. Как я должна вести себя в этой глупой ситуации? На территории маленькой мастерской, где среди сплочённых и знающих друг друга как облупленных людей совершено невероятное убийство… Вроде бы в последнее время убийства государственных служащих не распространены у нас повсеместно, а если уж и случается такое, то скорее следовало бы ожидать, что жертвой окажется директор или кто-то из контроля, а не обычный инженер-сантехник. Мало того, сразу по прибытии на место власти обнаружили, что преступление было запланировано и публично обсуждалось большим количеством людей. Что могли подумать об этом нормальные люди, которыми, без сомнения, являются представители власти?