В таком то году, Король с большим трудом сумел победить взбунтовавшуюся чернь под руководством нескольких Высших Лордов, почти сумевших взять власть в свои руки.

А про то, что от сила зла напали на силы добра и после длительной борьбы проиграли.

Что меня поражает, так это то, что сценарий рассказа не меняется, просто силы зла и силы добра меняются местами и все.

Сердце у меня немного успокоилось, если сейчас заявка на поиск похищенных ценностей, то такая неразбериха в королевстве мне на руку. Вполне возможно, что именно меня еще не начали искать с должной интенсивностью. Да и кто я такой, чтобы меня персонально искать? Так, накрутил сам себя, вот и дрожу. Шансы на благополучный выход из города повышались если бы не одно но у меня у самого имелся к выносу не вполне законный груз. Внешне также безразлично наблюдая за шмоном, я лихорадочно думал о том, как избежать досмотра. Отовсюду слышались вопли и стенания, обшаривали не всех, но у всех находили незаконное. Все это делалось под аккомпанемент заявлений, что все это происходит под эгидой поиска светоча. Ход очень мудрый, если учесть что все городское дно было поставлено на уши, вся ночная жизнь затихла. Урлу хватали и бросали в тюрьму не заморачиваясь даже соблюдением законности. В таких условиях не только силы Королевской прокуратуры, но и все нищие, все ночные братья активно включились в поиски исчезнувшего светоча. Теперь становился понятным визит старшего квартала, который приперся явно больше от отчаяния, хватаясь за соломинку.

– Ну, пора и нам собираться, - бодро выдохнул старичок, завязал горловину своего мешка и бодро почапал к воротам.

На ходу завязывая горловину мешка, я поспешил за ним.

6

Очередь уже почти подошла и я уже подумывал о том, чтобы слинять, как вдруг в стороне речного порта вырос огромный огненный столб и раздался грохот взрыва

– Вот наконец и термиты подоспели, - невесело подумалось мне.
– Как никогда вовремя

Людское море на площади заволновалось как разбуженный зверь, ворочаясь в разные стороны и выплескивая узкие людские вечерки. Мы были не так уж далеко от ворот, чтобы возвращаться.

– Ништо, - оптимистично проговорил дедок, - успеют выпустить.

И его бы слова сбылись, если бы на площадь не выскочило несколько всадников, моментально завязших в людском болоте. Прорывавшийся к воротам высокий офицер в егерской форме, что-то громко кричал, щедро раздавая удары направо и налево. Люди орали и сбивали других с ног, стараясь дать ему дорогу, а вслед за ним двигалось двое егерей и парочка Королевских прокуроров. Наконец толпа, спрессованная до плотности опилочного брикета, отказалась его пропускать, поддав коню под брюхо, высокий сумел заставить его прыгнуть вперед. Приземлившись на людей, он умудрился остаться в седле, городская стража, пропускавшая за рогатки народ, давно остановила выпуск народа, ожидая новостей, которые пытался донести офицер:

– Запереть ворота никого не выпускать!
– крикнул он издалека.

Услышав такой безапелляционный приказ, оставшиеся в очереди, заволновались, и поперли буром на волю. Оставаться во взбесившемся городе никому не хотелось. Растерявшаяся стража пыталась воспрепятствовать толпе, но их просто смели. Громко скомандовав, офицер начал проталкиваться ко входу в воротную башню, теперь приехавшие с ним не стеснялись в средствах: вопли, стоны и проклятия неслись со всех сторон, тем более, что вдали показалось подкрепление. Его отделение, с остатками стражи, пыталось взять под охрану вход. Дедок, увидев солдатиков, взвизгнул и проверещал:

– Наддай! Ишо наддай! Черные егеря, энти думать не будут.

– Что не будут, почему черные егеря, кто такие наддай?
– выяснять я не стал, выложившись в последнем броске за границу воротной башни. И правильно сделал. Сзади раздался тяжелый шум, лязг и вопли умирающих людей. Оглянувшись я увидел, что офицер, скорей всего, привел в действие механизм экстренного закрытия ворот. Сначала упала тяжеленная решетка, которая рассекла бежавший поток на две части, а потом медленно задвигались створки ворот, собирая и перемалывая раненных людей. Зрелище было достаточно неприятным, приблизительно как на местной бойне, когда там получали заказ на подготовку мяса для армии (я ходил туда собирать мясные обрезки и требуху, которую иногда выкидывали). Ворота окончательно закрылись с неприятным чавкающим звуком. И практически сразу из под ворот показался небольшой ручеек крови. Меня вывернуло непереваренными огурцами, луком и ячменным пивом. Тут же я решил, что противнее этого пива я в жизни ничего не пивал, лишь старик попробовал утешить меня:

– Да, ништо, не переживай. Мы же живы.

Именно на этих словах я начал судорожно ощупывать свой мешок.

– Че ж ты милай за него схватился?
– с веселым смешком спросил старичок.
– Себя надо щупать! Себя!

Глянув краем глаза на него и отметив мгновенно ставшими любопытными и колючими глаза, я немного демонстративно развязал мешок и, достав оттуда бляху, демонстративно повесил на шею. Старичок понимающе вздохнул, интерес в его глазах погас и он снова превратился в милого, доброго пройдоху.

– Айдать, сегодня куча паломников с караваном идет - пристроимся...

***

Уже вечер и мы достаточно далеко отошли от города. Ну что ж, пока все неплохо, я выбрался без потерь, живой здоровый, а это главное. Закатное солнце красило все вокруг красноватым цветом, если прикинуть, то я впервые в этом мире ушел на волю. Не выдержав, я оглянулся, даже теперь, на расстоянии, город, поражал своим величием. Высокие шпили, сверкающий королевский замок выглядывающий сверху, высокие мощные стены белого кирпича, основательные башни, похожие на гномов в боевых доспехах, храмы единого, колокольный звон, сверкающие золотом под солнцем, купола.

Я уходил, чтобы не вернуться, ну его нафиг, такое счастье. Так в моей памяти и осталось два города. Столица Лилу - один из красивейших городов: Город Тысячи Солнц, город счастливых людей, который тем прекраснее, чем дальше от его находишься. Ну и совсем другой Лилу - мрачная изнанка красивой жизни, куда выкидываются человеческие отбросы; где чтобы жить, надо предать; где люди похожи на тварей Темной стороны, где не верят никому, где под красивой фарфоровой маской скрывается чудовище, пожирающее и перемалывающее все и вся.