Замороженные в скафандрах тела Чужих должны пролить свет на многие, не имеющие сейчас ответа вопросы.

Победа его взвода заключалась не в количестве уничтоженных врагов и сбитых кораблей, а в том, что они доказали: Чужие уязвимы, с ними можно бороться, значит, есть реальный шанс отыскать разрозненные остатки цивилизации, объединить их и дать настоящий отпор внезапно обрушившейся на Землю иной форме жизни.

… Дождь пошел на убыль перед самым рассветом, когда две машины уже пробирались по лесной дороге.

Миновав очередной поворот, Иван увидел распахнутые ворота скрытой в прибрежном лесу базы.

Никаких тревожных следов, все пусто и тихо, лишь первая, отбитая у Чужих БМК стоит не под навесом, а загнана внутрь одного из зданий через специально сделанный пролом в стене.

Он завел боевую машину под навес, оставив место, чтобы Багиров мог припарковать рядом «БМВ». Выключив питание пульта, Иван открыл расположенный над головой люк и вылез на мокрый скат лобовой брони.

Оглядевшись, он хотел отдать приказ, но заготовленная фраза вдруг застряла в горле: на пороге неказистого одноэтажного здания стояла Настя, неотрывно глядя на осунувшегося, похудевшего Ивана.

Спрыгнув с брони, Лозин, забыв обо всем, шагнул ей навстречу, Настя тоже сделала неуверенный шаг вперед, словно не могла поверить, что перед ней не призрак; они встретились на полпути между навесом и зданием, молча, с надрывной внутренней болью облегчения прижались друг к другу и застыли, не смея даже вздохнуть, пока хрупкую тишину не нарушил чавкающий звук пневматического уплотнителя открывшегося люка, сопровождаемый зычным голосом старшины:

– Выгружаемся, ребята. Похоже, приехали…

База МЧС России…

Возвращаясь, Лозин не загадывал, что именно намерен предпринять дальше. Он вел отряд лесными дорогами, думая лишь о ежеминутных проблемах выживания, но теперь, оказавшись в относительной безопасности, Иван внезапно ощутил, что бремя ответственности не стало легче, не упало с его плеч, а, напротив, лишь усугубилось.

Все смотрели на командира, ожидая дальнейших решений, постановки новых задач, и лейтенанту волей-неволей пришлось вникать во все тонкости сложившейся к моменту их возвращения ситуации.

Неожиданная встреча с Настей, острая из-за внезапных, недовысказанных чувств, вновь всколыхнула его огрубевшую душу, но краткий миг молчаливой близости, нарушенный голосом старшины, заставил их смутиться, а затем на Ивана навалилось столько забот, что он не смог даже толком выспаться после многодневных боев и скитаний.

Замаскировав машины и разместив бойцов, Лозин первым делом спустился в центральный зал, который они с Джоном осматривали в тот памятный день, когда отыскали базу, и сразу понял, что немедленно решить свои личные проблемы или просто завалиться спать ему не светит: лейтенант увидел, что, вопреки его строжайшему запрету, добрая половина компьютерных комплексов включена в работу.

За одним из терминалов сосредоточенно работал Херберт. В помещении стоял характерный неназойливый шум – внутри процессорных блоков тихо вращались вентиляторы охлаждения, попискивали индикационные сигналы, фотопринтеры с равномерными щелчками выбрасывали в поддоны десятки отпечатанных копий каких-то данных.

Заслышав шум шагов, Херберт повернулся вместе с вращающимся креслом и, увидев Лозина, вскочил, не скрывая радостного волнения.

– Иван?! – Он запнулся, нарвавшись на холодный взгляд Лозина.

– Что это значит, Джон? – резко осведомился лейтенант, отвечая на рукопожатие. – Я же запретил включать компьютерную сеть!

– Успокойся, твой запрет не нарушен. – В голосе Джона прозвучала обида.

– Тогда объясни мне все это! – Лозин одной рукой указал на работающие терминалы, одновременно протягивая Херберту его драгоценный ноутбук.

Джон принял переносной компьютер, как великую ценность, и тут же спросил:

– Как Биш?

– Он умер… – сухо ответил лейтенант. – Я жду объяснений, Джон. – Лозин сел в кресло, ощущая, как с новыми внезапными проблемами вместо облегчения возвращается свинцовая усталость.

Херберт отложил в сторону ноутбук и сел напротив за овальный стол.

– Может, тебе лучше выспаться, Иван? – спросил он. – Я уверяю, что твой запрет не нарушен и база никоим образом не демаскирована.

– Нет уж… – остывая после внезапной вспышки гнева, ответил Лозин. – Выкладывай, что ты тут начудил!

Херберт нахмурился. Его знание русского языка порой не позволяло Джону адекватно реагировать на некоторые речевые обороты.

– Я не чудило, а ученый, – внезапно с вызовом заявил он.