Вернулась Оля, с безухим шарьком на руках. Тот чрезвычайно ожи-вился и прямо бросился на встречу к Ире и Алине. Ира опустилась на клен-ки и погладила знакомого по голове, у шарька от счастья хвостик вертелся как пропеллер, вот-вот улетит.

— Да, — вздохнула Оля, глядя на эти явные признаки любви. — Такое твое цыганское счастье. Бери этого. Надеюсь, он сможет работать, в целом зверек неплохой.

— Я же говорила! — радостно заверещала Алина. Она наконец-то при-строила своего воспитанника. — Давай придумаем ему имя. Как тебе Ру-дольф?

— Какой из него Рудольф? — засмеялась Ира, держа теперь уже своего шарька на руках. — Одноухий, он и есть одноухий. Пусть так и остается.

Одноухий весело крутился у нее на руках, устраиваясь поудобнее. Он явно признал в Ире хозяйку. Ольга дала Ире несколько ценных советов по уходу за животным и пообещала всяческую помощь в случае проблем. Главное дело было сделано.

— А теперь что? — допытывалась Ира у Оли.

— Дальше Игорь перед заданиями проведет с тобой еще одну беседу, подробно объяснит тебе все. А после испытания мы выбираем себе лоша-дей. Да, чуть не забыла, — спохватилась Оля. — Игорь просил, чтобы я тебе еще оранжерею показала с опасными растениями. Черт, у меня совсем времени нет, вчера целый день потеряла с этим альдеком. Ладно, я Вита-лика попрошу. Или Клауса, он тоже хороший специалист.

Договорились, что завтра этот вопрос решат. Девушки забрали с со-бой Одноухого, чтобы устроить ему местечко в своем доме.

Прошло, однако, несколько дней, прежде чем Ира попала в оранже-рею. Все это время Алина пропадала вместе с Денисом. Тот возил ее пока-таться на лошадях, угощал потрясающе вкусными синими яблоками, какой- то случайной, но безвредной мутацией, и выглядел таким счастливым, что у Иры отпали всякие сомнения — Алю любили по-настоящему. Сама она заня-лась шарьком, чтобы не мешать влюбленным и старалась с ним подру-житься, как ей советовали. Одноухий весело улыбался, махал хвостиком, спокойно шел на руки, но не дрессировался. Через какое-то время Ира вы-дохлась и была вынуждена признаться — шарек ей достался на редкость ту-пой. Толку от него, очевидно, не будет никакого, но и отдавать обратно в загончик Ире его не хотелось. Все-таки неприятно быть бракованным и ску-чать в одиночестве, когда других шарьков все разберут. Поэтому она бро-сила всякие попытки его научить и просто оставила в покое.

Делать больше было нечего. Она помоталась без толку по базе. Все, казалось, были при деле, одна Ирка чувствовала свою никчемность — оста-валось только пойти помогать Урмасу с его штрафными работами. Урмас трудился все еще в доме для опасных животных. Он страшно обрадовался неожиданной помощи, и хотя от Ирки было немного пользы, но все-таки со-беседник, будет веселее. Полдня они драили пол в одной из пустых комнат в бесконечном коридоре. Урмас объяснил, что скоро должны привезти кое- что интересное с одного участка и поэтому потребовалось привести в поря-док помещение. На Иркины вопросы он только многозначительно ухмылял-ся и просил потерпеть. Кажется, это для моего испытания, внезапно дога-далась Ира и вся похолодела. Мамочки мои, что же везут? Когда они отды-хали от трудов праведных и прихлебывали чаек, в домик вошел Виталик. За мной, сразу поняла Ира и даже привстала.

— Точно, — согласился Виталик и предложил. — Ну, ты, каторжник, с нами не хочешь?

Урмас печально вздохнул — работы оставалось все еще по горло.

— Разве что на часок… — с сомнением протянул он.

Тут Ира и Виталик клятвенно пообещали помочь ему после возвра-щения. Урмас немного поломался, ему было приятно, что его уговаривают, и сказать по правде, уборка до чертиков надоела, поэтому он в конце кон-цов как бы нехотя согласился, но побежал к двери быстрее просителей, чем очень их посмешил.

Оранжерея с виду казалась мирной и совершенно безопасной, но Ви-талик с Урмасом несколько раз предупредили Ирку, чтобы та ничего не тро-гала и никуда не лезла. Вообще, даже в домике для опасных животных они вели себя спокойнее. Здесь же перед входом, они нацепили нечто вроде брезентовых бахил, плотно завязывающихся вокруг лодыжки, и буквально втиснули в них девушку, проверив каждую завязочку. Затем настал черед рук, их упаковали в брезентовые перчатки с такими же завязками вокруг кистей. На голову Ирке натянули что-то вроде шлема с передним стеклом, покрытым вдобавок чем-то вроде желтого лака. И только тщательно прове-рив каждое крепление, приятели впустили замученную и вспотевшую посе-тительницу в оранжерею.

Внутри все было, как в обычной лаборатории по изучению гибридов каких-нибудь помидоров. Стояли ростки в горшочках, оплетали высокие шесты вьющиеся растения, лежали на земле накрытые целлофаном какие- то побеги. Мирную картинку разрушали только растения, заключенные в плотное непробиваемое стекло, как в бункер. Около них стояли таблички с надписями: "ОПАСНО", "ОСТОРОЖНО" и "СМЕРТЕЛЬНО".

— Иди прямо по дорожке, никуда в сторону, — предупредил ее Виталик. Они стояли в рядочек, впереди Виталик, за ним Ирка и следом ей в спину сопел Урмас.

— Справа от тебя — видишь, за стеклом? — марсианский водолюб, — на-чал свой рассказ Виталик. Они медленно, гуськом, двигались за ним, и Ирка свернула шею, пытаясь разглядеть небольшое красноватое растеньице, вроде какой-нибудь петрушки. Совсем ничего особенного, ей-богу, перево-ротник был куда эффектнее. — Существует теория, что воды на Марсе не стало именно благодаря ему, красавчику. Он впитывает в себя необыкно-венное количество жидкости, перерабатывает ее и выделяет в виде сухих камешков. Причем может забирать жидкость из чего угодно. Если бы тебе пришла мысль сунуть ему пальчик, ты бы ничего не почувствовала, но во-долюб уже вонзил бы в тебя свои колючки и вытянул в считанные секунды всю жидкость из твоего организма. Ему все равно, в каком она виде — кровь, лимфа, вода из тканей тела. Водолюб, извини за каламбур, воду любит лю-бую. Остались бы тогда от Ирочки только шкурка и мешочек камушков. Эта зараза попала нам в 1957 году и стала причиной обмеления Каспийского моря. Виталик протянул руку, показывая водолюба и Ира непроизвольно отодвинулась ближе к гиду.