— Так что же вы подумали? — повторила она.

Эндо обернулся через плечо. Патриция внимательно его рассматривала. Четко очерченное лицо, твердые, красивые губы. В глазах веселье, нет, не веселье — бесшабашная удаль. Такие глаза бывают у детей на побережье, когда, опьяняясь морем, они бросаются в бездонную синь, как бы высоки ни были волны.

— Подумал? — переспросил он. — Скорее почувствовал. Сперва огорчился, что не застал вас дома. Потом обрадовался, что вас не застал преступник.

Патриция улыбнулась. «Профессор Шень считал Эндо человеком сдержанным, если не сказать скрытным. Забавно! По его лицу все можно прочесть».

Губы Эндо сжимались все крепче. На глаза легла тень. Патриция подмечала у него подобное выражение и прежде, еще на раскопках. Участники экспедиции дружно ликовали, обнаружив тайник с фарфоровыми изделиями. Над составлением описи трудились несколько дней. Однажды профессор Шень, ставший от счастья рассеянным, забыл в палатке очки. Патриция вызвалась сбегать за ними. В палатке профессора наткнулась на Эндо. Он склонился над походным столом, изучая опись. Склонился с таким лицом, что Патриция испугалась. Эндо улыбнулся — как обычно, широко, по-мальчишески. Этого было достаточно, чтобы ее успокоить.

…Спустя полчаса, Элен удалось навести относительный порядок, Эндо (в присутствии Патриции) успел соорудить основательную закуску. С веранды принесли стол и кресла, и вскоре Элен могла с уверенностью заявить, что пережитые волнения способствуют пробуждению аппетита. Настроение у нее постепенно улучшалось. Что ни говори, а расследование они провели блестяще, даже опередили полицию. Вполне вероятно, переиграли бы и преступника. С другой стороны, хорошо, что все случилось, как случилось. Эндо их не оставит. Обрели защитника, хоть и упустили преступника. Эндо тоже думал об убийце.

— По-видимому, мы разминулись на считанные мгновения.

— В деревне должны были заметить незнакомца, — уверенно предположила Элен. — Но Синь-эй нам ничего не сказала.

— Преступник мог добраться поездом и появиться с другой стороны.

— Зачем же поездом, когда у него есть машина? — напомнила Элен.

— Он не поставил бы ее на виду у всей деревни.

— Полагаете, бросил где-то на дороге и пошел в обход?

Эндо кивнул. В досаде стиснул зубы.

— Теперь чайник потерян безвозвратно.

Подруги ничего не ответили, но на лицах обеих появилось такое многозначительное и самодовольное выражение, что Эндо резко подался вперед.

— Вы спрятали чайник? Где?

Элен пила чай — не спеша, со значением. Близилась минута триумфа, комкать которую не следовало.

— Где? — нетерпеливо повторил Эндо. Лицо его вспыхнуло огнем азарта.

— Попробуйте угадать.

Эндо улыбнулся.

— Берег велик.

— Зачем же ходить так далеко.

Величественным жестом пригласив следовать за собой, Элен вышла на веранду. Спустилась на нижнюю ступеньку и выудила чайник из воды. Эндо, с немалым интересом наблюдавший за ее действиями, рассмеялся:

— Какая предусмотрительность!

— Кто-то сомневался в наших способностях.

— Беру свои сомнения обратно, — живо откликнулся он.

Вернулись в комнату. Эндо, спросив позволения, взял чайник в руки, проворно освободил от веревок. Все склонились над хрупким сувениром. Эндо разглядывал его впервые, но и Элен с Патрицией смотрели как будто новыми глазами. Чайником нельзя было не любоваться. Яркие одеяния дам, грациозные позы, тончайшая пропись лиц и, наконец, волшебные изменения цвета — Патриция налила кипяток, и проступили скрытые картины — вызвали единодушный вздох восхищения.

— Изделия мастеров Цуна славились на весь Тайан, — заметил Эндо.

Патриция кивнула в знак согласия.

— И все же, я слышала, коллекционеры не считают их редкостью. До нашего времени сохранилось множество образцов. Прекрасным собранием располагает столичный музей. Там предметы много интереснее.

Элен оскорбилась:

— Убийца, очевидно, считает иначе.

— Похоже на то, — серьезно согласился Эндо. — Надо обратиться к специалисту. Едемте к профессору Шеню.

— Когда?

— Немедленно.

Элен одобрительно переглянулась с Патрицией: «Вот это реакция!» Патриция пришла в восторг. Всегда хотела, чтобы рядом появился человек, готовый принимать трудные решения. И уже не первый день мечтала: «Пусть этим человеком окажется Эндо».

Эндо называл жилище Шеня особняком, и Элен вообразила себе нечто монументальное — учитывая возраст профессора и его заслуги. То, что открылось ее взору… Элен долго подыскивала подходящее название. В голове почему-то застряла фраза: «Наше одинокое бунгало…» Правда, Элен не вполне представляла себе, что такое бунгало. Но домику профессора это название подходило как нельзя лучше. Открытая веранда, на которую, похоже, просто не хватило крыши. Два серых валуна вместо ступеней и полупрозрачная бумага раздвижных перегородок утвердили ее в мысли, что заниматься в Тайане археологией, возможно, и почетно, но малоприбыльно. «Надо немедленно увозить из этой страны Патрицию. То, что Эндо ходит в потертых джинсах, — его дело, но если он собирается так же одевать жену…»