— Гийом! — окрик подействовал на лакея, как удар хлыста на собаку. Он вздрогнул и распахнул глаза. Перед его сонным взором предстала рассерженная усатая физиономия господина Перрена — младшего королевского камергера.

— Вы опять спите, ленивая скотина! Не понимаю, как можно дрыхнуть все двадцать четыре часа в сутки! Будь проклят тот день, когда ваша сестра уговорила меня взять вас на службу! Еще раз замечу — можете отправляться обратно в свою зеленную лавку! Понятно?

И, не дожидаясь ответа нерадивого подчиненного, господин камергер, фыркая и бранясь сердитым шепотом, направился к кострам, откуда тянуло аппетитным запахом жарк ого.

Лакей, вытянувшийся было при виде начальства, в сердцах сплюнул под ноги и тут же оглянулся — не видел ли кто. Но нет — никому до него не было дела. Гийом прошелся у шатра, стараясь прогнать сон. Затем прислонился к дереву. Глаза неудержимо слипались, а челюсть сводило от зевоты. «Нет, не надо было всю ночь играть в карты с графскими грумами», — в отчаянии подумал он, силясь удержать рот закрытым. После нескольких секунд неравной борьбы челюсти одержали победу и разъехались так широко, что в них что-то щелкнуло. Лакей испуганно попытался захлопнуть рот, но завопил от боли — тот не закрывался. Всякая попытка сомкнуть зубы или хотя бы пошевелить языком исторгала из горла лишь мычание, а из глаз — обильные слезы.

— Но кто же знал, что он там сидит? — оправдывалась Ксави. — Это же надо так замаскироваться — даже коня не видно было!..

— Твое счастье, что ты подстрелила не всадника, а лошадь, — Джоанна торопливо поправляла перед зеркалом прическу. — И что бедняга еще не совсем потерял чувство юмора после того, как брякнулся на землю.

— Э нет, минуточку! Почему это я подстрелила, а не ты? — Мари от возмущения даже перестала прихорашиваться. — С таким же успехом это могла оказаться твоя пуля. Птички-то рядом сидели!

— Ну ладно, ладно. Если тебе хочется — мы подстрелили, — неожиданно Джоанна прыснула: — А неплохо нам птички помогли! Когда он вылез из кустов, у меня сердце в пятки ушло. Да, думаю, выполнили одни поручение!

— Это точно, я уже видела себя разделанной по всем правилам поварского искусства и прикидывала лишь, с кого из нас он начнет.

— Ага. Он, правда, слегка оторопел, когда увидел, что снайперы — бабы…

— Ну еще бы, все-таки де Торси — джентльмен. Не мог же он так запросто врезать по корме двум дамам в присутствии лиц королевской крови.

— А тут еще Карл подлетает с несчастными пташками, — Джоанна снова хихикнула: — «Маркиз, взгляните, какая точность!». Очень вовремя, надо сказать!

— Славный пацан — этот принц, — Ксави еще раз придирчиво оглядела себя в зеркале. — Говорят, на дедушку похож. А по характеру — я бы не сказала.

— Власти нет в руках — вот и характер другой, — Джоанна нетерпеливо встала. — Ну, хорош перышки чистить! Того и гляди де Торси пожалует. Если ты еще не забыла, он обещал заглянуть к нам перед обедом.

— По-моему, он уже жалует, — застыла с поднятыми к прическе руками Ксави. — Если не ошибаюсь, это его приятный баритон…

Полог отдернулся, и в шатер, улыбаясь, вошел стройный изящный вельможа лет тридцати пяти в сопровождении полного пожилого господина.

— Надеюсь, я не слишком рано, мои милые несостоявшиеся убийцы?

Девушки присели в поклоне. Ксави даже удалось смущенно порозоветь.

— О, господин маркиз, надеюсь, вы не держите на нас зла за столь неудачную охоту?

Маркиз рассмеялся:

— Ну, я бы не сказал, что такую уж неудачную! Не каждый день случается подстрелить министра иностранных дел. До сих пор слышно, как веселятся придворные, которым его высочество Карл де Берри в десятый раз рассказывает, как две молодые дамы одним выстрелом убили двух птиц на ветке и лошадь под маркизом де Торси. Надо признать, стрелять вы умеете. Где научились?

Джоанна взглянула на маркиза из-под темных пушистых ресниц:

— Видите ли, месье, мой покойный отец мечтал о сыне, но судьбе было угодно подшутить. Впрочем, граф Дюпре де Монтелимар не растерялся и воспитывал меня, как мальчишку. И вот результат! — она развела руками. — Что же касается Мари… Так сложилось, что ей с детских лет приходилось защищать свою жизнь и честь. А в таких случаях средства не выбирают.

— Граф де Монтелимар… Монтелимар… Это не тот ли граф де Монтелимар, что женился на дочери маркиза де Жюсси?

— Нет, ваша светлость. Мою мать звали Эдит Кэлвери.

— Что?! Англичанка?!

— Да, месье.

В доброжелательном взгляде маркиза вспыхнула искорка настороженности.

— И вы бывали в Англии?

— Да, месье. Я только что оттуда вернулась.

Де Торси едва не поперхнулся. Впрочем, он быстро взял себя в руки и непринужденно улыбнулся: