Шрифт:
— Мы готовы, — темноволосый юноша вскочил на ноги.
Поднялись и остальные. Выйдя из-за стола, компания расплатилась с хозяином и направилась к двери. И тут Бишоп увидел…
— Бла-а-ад!!! — заревел он, кидаясь наперерез и вытаскивая на ходу пистолет. — Вот ты и попался, мошенник!!!
Внезапно полковнику показалось, будто он налетел лицом на гранитную скалу. Цветные круги поплыли у него перед глазами. А когда они рассеялись, оказалось, что Бишоп сидит на полу, и пистолет его куда-то исчез. Не соображая, что он делает, полковник снова вскочил на ноги и снова отлетел в угол. А Волверстон, дуя на ушибленный кулак, виновато пробормотал:
— Скачет и скачет. А чего скачет? Так ведь и до беды недалеко!
Когда Бишоп опять пришел в себя, то первое, что он увидел, был направленный на него пистолет и спокойные синие глаза его заклятого врага.
— Вы надоели мне, полковник! — прозвучал вежливо-холодный голос с легким ирландским акцентом. — Право, вы уже не в том возрасте, чтобы устраивать на меня облавы. Sic transit gloria mundi [50] . Вы еще не выучили латынь? В таком случае займитесь ею — вместо того, чтобы ловить меня. Я же вас предупреждал: наши встречи не идут вам на пользу. Идемте, друзья!
50
Так проходит мирская слава (лат.).
— А этот? — светловолосый юноша кивнул на оторопевшего Бишопа, все еще сидящего на полу.
— Кости целы? — участливо спросил Блад.
Окончательно растерявшийся полковник кивнул головой.
— Тем лучше — моя помощь не нужна, — пожал плечами Питер. — Вперед, ребята!
И они вышли, оставив злополучного Бишопа в полной прострации.
В это промозглое декабрьское утро редкие прохожие, спеша по делам и стараясь укрыться от пронизывающего ветра, могли видеть пожилого краснолицего толстяка, который брел с непокрытой головой по направлению к Вестминстеру с видом побитого пса. Под глазом его созревал гигантский синяк, начинающий приобретать самые фантастические оттенки. И, вероятно, многие удивились бы, увидев, как эта странная личность поднимается по ступенькам Министерства иностранных дел. У самых дверей его едва не сбил с ног высокий светловолосый молодой человек, явно куда-то спешивший. При виде этого юноши глаза побитого джентльмена загорелись недобрым огнем.
Сбежав со ступенек, молодой человек остановил наемный экипаж и, сев в него, громко сказал:
— К таможне Кастомхауз!
Толстяк самодовольно хмыкнул и с важным видом потянул тяжелую дверь.
Лорд Джулиан без энтузиазма перебирал бумаги. Третий день он пытался узнать хоть что-нибудь о таинственном Шеффилде. Но все, что ему удалось, — это выяснить, что такой человек действительно существовал, едва не был казнен по обвинению в убийстве родственника и бежал из Англии. На этом след обрывался. Лондонские знакомые Шеффилдов лишь разводили руками, а агент, отправленный в родовое поместье, еще не вернулся. Появления его лорд ожидал в самое ближайшее время, поэтому был чрезвычайно разочарован, когда к нему в кабинет вместо гонца ввалился полковник Бишоп с физиономией, напоминающей палитру художника.
— Блад собирается покинуть Англию! — с порога выдохнул он.
— Ну и что? — длинное лицо сэра Уэйда казалось еще более меланхоличным, чем всегда.
— Как «ну и что»?! — побагровел Бишоп. — Государственный преступник бежит далеко и надолго…
— А хоть бы и навсегда, — пожал плечами лорд. — И подальше.
— Но… — полковник дрожал от возмущения, однако сэр Уэйд, все еще перекладывая бумаги, равнодушно продолжал:
— Дорогой сэр Бишоп. Меня абсолютно не волнует ни этот пират, ни его дамы. Это заботы моей жены. Я содействовал ей и, видит Бог, сделал все, что мог… Увы, даже больше. Это, как вы видите, привело к весьма плачевным результатам. Я не могу прыгнуть выше себя. И, кроме того, у меня есть более важные дела.
— Поимка Шеффилда, я полагаю? — осклабился полковник. — Так я его только что видел.
От меланхолии лорда Джулиана не осталось и следа.
— Что?!! — воскликнул он, вскакивая. — Где?!!
— Он поехал на пристань к Кастомхаузу, — с напускным равнодушием отвечал Бишоп, но в глазах его уже разгорался азарт.
— Так что же вы молчали?! — рычал лорд, путаясь в плаще. — И давно?
— Только что.
Наконец сэру Уэйду удалось справиться с завязками плаща, и, схватив пистолеты, он кинулся к выходу. Полковник поспешил за ним в надежде свести все-таки счеты с Бладом, пока Джулиан будет разбираться с Шеффилдом.
Они стояли на юте. Слышался скрип талей и грохот сходней под ногами матросов. Корабль готовился к отплытию.
— Может, все же подождем Тома? — расстроенно спросила Ксави.
Нэд обнял ее за плечи:
— Мари, ты же знаешь, корабль ждать не будет.
— Но почему обязательно на этом корабле? Вон их сколько! Парень столько пережил вместе с нами, а мы вот так — не попрощавшись толком!..
Джоанна терпеливо вздохнула:
— Еще раз объясняю для особо талантливых. Питер в бегах. Его ищут. Доказательство вины Уэйда еще не означает доказательства невиновности Блада. Нам нужно уносить отсюда ноги, пока есть люди, готовые предоставить нам убежище. И вообще! — взорвалась Джоанна. — Тебе одной, что ли, жаль расставаться с Томом?!!
— Она все понимает, Джоан, просто ей выговориться надо, — примирительно сказал Нэд.
Некоторое время они стояли молча, наблюдая, как медленно ширится полоска воды, отделяющая их от берега.
— Глядите! — Джоанна схватила Ксави за руку. — Это же Уэйд! Что он здесь делает?
На пристани появился богатый экипаж. Из него выскочили двое. Высокий человек в белокуром парике, с брюзгливым выражением надменного лица, растерянно озирался, словно кого-то искал, а маленький пожилой толстяк, заметив на корме готового к отплытию флагмана знакомые фигуры, бросился к пирсу. Изрыгая проклятия, он выхватил пистолет и выстрелил, но пуля, не пролетев и половины пути, шлепнулась в воду. Ответом на эту акцию был громкий смех, донесшийся с корабля.