– Она была твоей напарницей, - хмуро сказал Бензабуро и отхлебнул пиво. Сморщился. Какая же гадость!

– А тебе не жалко их?
– внезапно спросил Ерикку.

– Кого?
– не понял Бензабуро.

– Их, - Ерикку обвел руками зал. Все столики были заняты. Зал наполнился не только дымом и музыкой, но и неразборчивым гулом голосов, визгливыми вскриками официанток, звоном бутылок и стаканов.
– Ведь когда-то они являлись добропорядочными гражданами, работали, платили налоги.

– Они уже не добропорядочные граждане, - угрюмо сказал Бензабуро.
– Они - големы, пустые оболочки, которые мешают добропорядочным гражданам работать и платить налоги. Не понимаю я тебя, Ерикку! Ты же лучший охотник, я учился у тебя!

– Все равно, есть в этом какая-то обидная несправедливость, - Ерикку налил себе еще виски.
– Может, все-таки выпьешь со мной по-настоящему? Ну, смотри.

– И в чем же несправедливость, Ерикку?

– Здесь нет выбора. Любой самый дрянной преступник - убийца, вор, насильник, есть продукт своего собственного выбора. Он волен выбирать - убивать ему или нет, воровать ему или нет...

– Когда подыхаешь с голоду, такого выбора уже нет, - заметил Бензабуро.

Ерикку посмотрел сквозь наполненный стакан на чадящий факел.

– Выбор есть всегда, Бензабуро. На то мы и люди. Но когда мы перестаем быть людьми, такого выбора у нас уже действительно нет. Голем, в котором иссяк внутренний источник анимы, наверняка не замечает, что перестал быть человеком. Но мы-то знаем, что он больше не человек, а так, ходячая болванка.

– Все равно не понимаю тебя, - сказал Бензабуро.
– Они крадут аниму? Крадут. Они убивают людей? Убивают. Ты сам знаешь, что большинство преступлений связано именно с големами и теми, в кого они превращаются, наглотавшись анимы.

– Ладно, - махнул Ерикку рукой.
– Это все ерунда. Бессмысленное сотрясание воздуха.

Ерикку помолчал, разглядывая зал, затем загадочно сказал:

– Все давно решено и без нас. Мы лишь должны занять предназначенное для нас место.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, - мрачно отрезал Ерикку. Красные пятна на его лице так и не слились в румянец, а стали лишь еще ярче. Казалось, что кожа Ерикку покрылась гнойниками, головки которых сейчас созреют, вскроются, источая потоки гноя. Картина эта явилась перед мысленным взором Бензабуро настолько явственно, что он стал смотреть на сцену, лишь бы отвлечься от созерцания Ерикку.

– Сейчас будет интересно, - сказал Ерикку.
– Тебе должно понравиться.

– Что именно?
– осведомился Бензабуро.

– Представление.

На сцену вышел облаченный в парчовый костюм карлик, раскланялся и произнес в микрофон:

– А сейчас, дамы и господа, наступает торжественный момент, которого мы все так долго и с нетерпением ждали!
– по мановению руки зал взорвался аплодисментами.
– Встречайте! Встречайте! Встречайте! Танец Царицы Тьмы!!!

Чадящие факела внезапно ярко вспыхнули, под потолком загорелись софиты, и разноцветные лучи сошлись на темной колышущейся занавеси. Новый взрыв аплодисментов. Бензабуро с некоторым удивлением поймал себя на том, что и сам с удовольствием колотит ладонью о ладонь. Ерикку улыбнулся и поднял стакан:

– За Царицу Тьмы, Бензабуро!

Бензабуро допил пиво и смял банку.

Занавеси на сцене разошлись, музыка стихла, огни пригасли, и во мраке возникла расплывчатая фигура. Шаг, еще шаг, еще шаг. Линии тела становились все отчетливее, тонкие лучи лазера скользили по обнаженной коже, вырисовывая разноцветные тату. Затем фигура вступила в круг света, и у Бензабуро отвисла челюсть.

– Это невозможно, - сказал он.
– Это невозможно!

Ерикку зажег ароматическую палочку. Запахло ладаном.

– Почему невозможно, мой дорогой Бензабуро? Теперь возможно все. Вот главный вывод, который необходимо сделать!

– Невозможно, - Бензабуро потряс головой.
– Я же сам видел... Сам участвовал...

Царица Тьмы начала танцевать, а из темноты позади нее повеяла столь жуткая стужа, что из отверстий в полу подали дополнительное тепло. К потолку взметнулись столбы горячего воздуха, зал заволокло еще более плотным туманом, в котором все приняло таинственный вид, где-то наверху зазвенели колокольчики и зашелестели крылья.

Только здесь Бензабуро сообразил, что в его пиво наверняка подсыпали какой-то наркотик, потому что дальнейшие события не имели никакой логической связи друг с другом. Теперь Царица Тьмы танцевала на их столе, а сам Бензабуро глупо хихикал и пытался лизнуть ее ступню, однако Банана нагнулась и шаловливо пригрозила ему пальцем.

– Как же так?
– спросил Бензабуро.
– Я сам видел твое мертвое тело! Мы тебя похоронили, Банана!

– Мне понравилась церемония, - сказала живая Банана, она же Царица Тьмы.
– Но лежать упакованной в каменную вазу это не совсем то, что нужно молодой девушке. Как ты думаешь, Бензабуро?