Шрифт:
На рассвете П.Г. Понеделин докладывает командующему Южным фронтом: «Положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага с центрами в Бабанке и Теклиевке. Резервов нет… Боеприпасов нет. Горючее на исходе. Просим очистить вводом новых сил участок Терновка и Новоархангельск».
Сводка по тылу штаба Южного фронта подтверждала тяжелое материальное положение войск, окруженных в районе Умани. В ней указывалось: «Обеспеченность по боеприпасам и горючему близка к нулю, горных и корпусных выстрелов (для горной и корпусной артиллерии. – В.Р.) нет совершенно, остальных артиллерийских выстрелов – 5-10 штук на орудие. ГСМ – 0,25 заправки. Для танков и самолетов связи горючего нет. Попытки за последние два дня подать запасы боеприпасов автотранспортом успехов не имели. Не имела успеха и подача по воздуху».
Но в штабе Южного фронта слишком много своих забот. Судьба группы Понеделина генерала И.В. Тюленева уже интересует очень мало, и то только в плане уменьшения нажима на другие советские войска, расположенные южнее. Поэтому в ответ на крик отчаяния, поступивший из штаба уманской группировки, командующий Южным фронтом радирует: «Прочно удерживать занимаемые рубежи…»
Данное решение основывается на том, что штаб Южного фронта на то время не располагал достоверными сведениями в отношении положения в районе Умани. Некоторые донесения даже вселяли некоторую надежду в надежном исходе происходящего. В частности, в одной из сводок, поступивших в штаб Южного фронта в этот день, было сказано, что в 13 часов пограничники и войска 10-го укрепленного района овладели Нерубайкой и продолжают наступление на Торговицу. Но уже в 15 часов 45 минут самолетом из группы Понеделина было доставлено совершенно другое донесение. Оно гласило: «Сопротивление войск армии падает. Для принятия эффективных мер и выбора направления выхода из окружения прошу срочно (лучше самолетом, чем по радио) сообщить, где находятся ваши силы, направление действий противника и ваши планы на ближайшие дни».
Но проходит еще несколько часов, и в штаб Южного фронта поступает новое сообщение о том, что 44-я горнострелковая дивизия, начавшая наступление с целью разрыва кольца окружения противника, овладела Новоархангельском. Появляется надежда, но еще через час становится известно, что, к сожалению, закрепиться в этом городе советским войскам не удалось. И снова слабая искра надежды начинает гаснуть.
И.А. Хизенко в книге «Ожившие страницы» пишет:
«Ночью продолжали отходить на юг. Привал в Оксанино. Ужасный дождь, будто весь мир слезами обрушился на нашу землю, на каждого из нас. КП дивизии – в лесу, что северо-восточнее села Подвысокое. Части стоят плотно: мы держим круговую оборону. Днем укрываемся в лесу, ведем наблюдение за движением на дорогах. По ним часто пробегают немецкие мотоциклисты…
Пленные (немцы. – В.Р.) заявляют: «Из этих мест вам не выйти. Наше командование приняло все меры для полного уничтожения окруженных советских войск…»
С наступлением темноты начинается усиленная разведка огневых средств противника, мест сосредоточения его главных сил. Фашисты, открыв минометный огонь с одного направления, мелкими группами просачиваются в наши боевые порядки в другом месте…»
Е.А. Долматовский в книге «Зеленая брама» пишет: «Вечер того дня был тихий и душный. Противник вел редкий артиллерийский обстрел. В поисках ночлега я разыскал землянку штаба 99-й дивизии. Комиссар А.Т. Харитонов с шутливой досадой сказал: «И ты на мою голову!» Во время боя в Ивангороде к нам явились писатели Иван Ле, Леонид Первомайский и Виктор Кондратенко. Они прямо из Киева. Привезли, оказывается, поздравление маршала Буденного с орденом Красного Знамени и песню дивизии, сочиненную Александром Твардовским…»
Но окруженным под Уманью войскам нужны были не писатели, ордена и песни, а людские пополнения, боеприпасы, продовольствие, горючее…
Ф. Гальдер пишет, что на фронте армий «Юг» «бои на окружение группировки противника проходят в соответствии с ранее намеченным планом. Однако на этом участке противник бросает в бой все силы, расположенные в непосредственной близости к фронту». При этом он резюмирует: «Уже слишком поздно говорить о том, что противник может предпринять планомерное отступление».
«…В отношении южного фланга 11-й армии следует поразмыслить. Отчетливого представления о противнике на этом участке фронта мы не имеем. Главные силы 11-й армии повернули на юг. Их действия, следовательно, будут скованы атаками противника».
Вечером того дня он отмечает, что с 22 июня группа армий «Юг» потеряла 63 тысячи человек, а получила в качестве пополнений только 10 тысяч. И констатирует: «Наступление с целью окружения группировки противника развивается удовлетворительно. К сожалению, мешает плохая погода».
Г. Штеец в книге «Горные егеря под Уманью» отмечает:
«2 августа дождь лил сплошными потоками. С трудом выполнялись приказы о продвижении, но, несмотря на это, кольцо вокруг противника все-таки было замкнуто.
Намерением командования 1-й горнострелковой дивизии было установление связи с танковыми подразделениями, находившимися на левом берегу Синюхи. Всего 15 километров разделяли группу Ланга от Добрянки, где должны были находиться подразделения 9-й танковой дивизии. На усиление группы Ланга командир корпуса бросил в 8.00 прибывшие в район Семидубы передовые подразделения 97-й легкой пехотной дивизии. Они двинулись через Полонистое на Ермиловку, но достигли этого района по раскисшим дорогам только в 20 часов вечера.
С ударом группы Ланге кольцо окружения закрылось и с юга.
1-й горнострелковой дивизии было приказано наступать на Пушково, подойти вплотную к юго-восточной стороне леса в 6 километрах юго-восточнее Головановска и приостановить прорыв противника на юг между Синюхой и Ятранью.
Группа Пиккера должна была очистить лесной массив южнее Головановска от находившихся там разрозненных советских частей и установить связь с приближающейся 257-й пехотной дивизией.
В 10.30 полковникам Крессу и Пиккеру было приказано наступать в восточном направлении с районов Духовка – Ермиловка (Пиккер) и Троянка – Головановск (Кресс).