Она наполнила чашки, поставила кофейник на поднос и вновь присела на край плетеного кресла.

– Вы прилетели копаться в моем прошлом?

– Ваше прошлое нам хорошо известно, Лада Дмитриевна. Откровенно – я хотел бы поговорить о будущем.

– Например, о моем возвращении?

– Да.

– Ответ отрицательный, – покачала головой Лада.

– Но вы даже не выслушали предложения.

– Мне достаточно собственных убеждений. Космос не то место, где здравомыслящий человек станет бряцать оружием. Или упомянутые события на Ганимеде не послужили уроком? [21]

После ее слов в разговоре наступила пауза.

Темнота сгущалась, она обволакивала небольшой участок освещенной террасы, будто пространство схлопнулось, оставив только их вдвоем.

– Ну, хорошо… – произнес Юранов, – согласен, я повел себя неправильно. Никто не собирается навязывать вам определенных точек зрения, но выслушать меня вы можете? А затем сами примете решение.

– Мне бы не хотелось стать носителем государственных тайн.

– Вы и так их знаете.

– Порталы? – мгновенно догадалась Лада.

– Да.

– Их удалось реактивировать?

– Нет. Все попытки закончились полнейшей неудачей. За два десятилетия мы не продвинулись в исследованиях ни на шаг. То устройство на Ганимеде, что переправило вас на Землю, является одноразовым, в древней пещере, кроме наличия барельефов, созданных при помощи неизвестных нам технологий энергетического воздействия на скальную породу, и вполне заурядного электромагнитного лифта, более ничто не подтверждает факт посещения Земли инопланетными существами.

– По-моему перечисленного вполне достаточно, чтобы не сомневаться, – заметила Лада.

– Мы и не сомневаемся, – кивнул Юранов. – Но смысл оставлять устройство на Ганимеде, и наглухо запечатать доступ к каналам внепространственной транспортной сети? Просто оповестить нас о существовании иных космических рас? Впечатлить техническими достижениями, осуществив разовую внепространственную транспортировку?

– А почему нет? – спросила Лада. – Быть может, они считают, что мы, я имею в виду цивилизацию в целом, пока еще не созрели для контакта?

– Вот в этом мы сейчас и пытаемся разобраться. Арочные конструкции, предполагаемые входы в порталы, не функционируют. Нам не удалось выявить какие-либо специализированные технические элементы.

– Не понимаю, все же, зачем вам понадобилась я? – Лада вопросительно взглянула на Юранова. – Я не археолог, не техник, и даже не профессиональный астронавт. Все, произошедшее со мной в прошлом – результат гонки технологий…

– Есть одно обстоятельство, меняющее дело, – мягко перебил ее майор. – При исследовании барельефов нами был обнаружен фрагмент карты звездного неба. Находка конечно спорная, – наскальный рисунок выполнен по иной технологии, чем основной барельеф, да и датируется он более поздним периодом.

– Но звезды идентифицируются? – в голосе Лады помимо ее воли впервые проскользнули нотки заинтересованности.

– Да. И это обстоятельство, в комплексе всего объема собранной информации, позволяет предположить, что система звезды, о которой пойдет речь, была населена представителями иного разума.

– Была?

– Извините, Лада Дмитриевна, но более подробную информацию вы сможете получить, дав свое согласие на участие в готовящейся экспедиции.

– Почему я? – Лада заметила, что уже не в первый раз за вечер задает данный вопрос, но пока что – безответно. – Разве в отряде космонавтов нет кандидатур более подготовленных?

– Дело не в физической или психологической форме. Достойных кандидатов даже в избытке. Однако есть у вас, Лада Дмитриевна одна особенность. Зачем мы говорим иносказанием? – внезапно устало и невесело усмехнулся он. – Вы же прекрасно понимаете, о чем речь.

– По-прежнему считаете меня киборгом? – в голосе Лады прозвучал явный вызов.

– Упаси Бог, Лада Дмитриевна. Колвин провел единственную в своем роде операцию, соединив живое с неживым…

– А вам известны причины, толкнувшие его на возвращение в лаборатории Гаг-24?

– К сожалению – да. Вы пострадали в результате аварии.

– Которую подстроили спецслужбы, чтобы спровоцировать его на операцию. Он любил меня. И вернулся в лаборатории, чтобы спасти… – в глазах Лады внезапно блеснула предательская влага.

– То было иное время.

– Я не киборг. Обычная женщина. Да мне имплантировали протезы вместо раздробленных костей, и что? Я, между прочим, после всего пережитого родила ребенка. Это ли не доказывает, что все домыслы относительно результатов операции, не выдерживают критики? Я человек. Была и остаюсь им. То, что меня использовали в операции на спутнике Юпитера, еще не говорит о каких-то сверхспособностях.