— Сейчас я вам все объясню. Когда орден удостаивает своим доверием такого человека, как вы, посвящая его в свои тайны, то он в запасе всегда имеет оружие… на всякий случаи. Вы хотите идти против нас…

— Мне идти против вас? Никогда!

— Мы приняли все меры к тому, чтобы этого не случилось,— с иронией в голосе возразил Веллегри.— Вот наш ультиматум: вы принимаете наше предложение и в пятидневный срок вносите упомянутую сумму, иначе известные документы попадут к государственному прокурору!

Фужерез вздрогнул, зубы его застучали, и он почти беззвучно произнес:

— Я… вас… не понимаю…

— Так знайте же, что подложные векселя, подписанные виконтом де Тализаком, находятся в наших руках.

— Подложные векселя? Не может быть! — с отчаянием вскричал маркиз.— Мой сын не преступник.

— Спросите его самого,— холодно возразил Веллегри и взялся за шляпу.— Даю вам срок для размышления, маркиз. Я буду ожидать вашего ответа.

— Это ваше последнее слово, граф?

— Да, в пятидневный срок наше дело должно быть возбуждено в палате пэров…

— Я завтра же начну хлопотать,— поспешно сказал маркиз.

— Начинайте, но не забудьте о необходимости гарантии… До свидания!

Итальянец удалился.

Маркиз в изнеможении упал в кресло.

Из-за портьеры неслышно вышел Симон и сказал:

— Не предавайтесь отчаянию, маркиз: это дело поправимо. Напишите святым отцам, что деньги будут внесены к сроку.

— Я не понимаю тебя.

— Фанфаро в тюрьме…

— Но его не приговорят к смертной казни.

— И не нужно: мы его сами устраним.

— Устраним?

— Да, маркиз. Вы вступите в права наследства Фужерезов и займете министерский пост.

— Симон, ты бредишь наяву?

— Нет, маркиз. Я знаю лишь одно — я убью Фанфаро!

Как во всех политических процессах, приговор был предрешен заранее. Введенный в зал суда Фанфаро в первый раз увидел человека, согласившегося принять на себя роль мнимого цареубийцы, и по лицу гимнаста скользнула презрительная улыбка, когда он узнал в нем Робекаля. Негодяй едва держался на ногах. Зубы его стучали, и капли холодного пота выступили на лбу.

Будучи полупьяным, Робекаль за деньги согласился на предложение Симона. Теперь же он понял, что рискует головой, и из наглеца превратился в жалкого труса.

По прочтении обвинительного акта начался допрос подсудимых.

Фанфаро в немногих словах дал свои показания. Он обрисовал личность Робекаля за время его службы в труппе Жирделя, рассказал, как акробат, перепилив цепь, покушался в Сент-Аме на жизнь своего хозяина, спокойно и просто изложил все обстоятельства дела, поселив в судьях убеждение в своей полной искренности.

Робекаль с горькими слезами показал, что он, находясь под влиянием Фанфаро, решился на покушение, в чем вполне раскаивается.

— Слава и благодарение Всевышнему, сохранившему жизнь нашего обожаемого монарха, за которого я охотно пожертвовал бы своей жизнью! — так закончил свой рассказ подсудимый и залился слезами.

Это очевидно притворное раскаяние произвело все же на публику благоприятное впечатление. Председатель обратился к Фанфаро:

— Подсудимый, вы обвиняетесь в том, что состоите членом тайного общества, известного под названием «Союз поборников права». Признаете ли вы себя виновным?

— Я — француз,— ответил Фанфаро,— и стою на стороне людей, стремящихся к спасению родины.

— И для этого «спасения» вы прибегли к вероломному убийству? — строго спросил его председатель.

— Я никогда не был убийцей,— холодно возразил молодой человек,— называйте так тех, которые с помощью чужеземцев терзали Францию только для того, чтобы укрепить свой расшатавшийся престол.

В глубине зала раздалось громкое «браво!», а затем поднялась страшная суматоха. С помощью жандармов человек тридцать вывели из зала, и никто не обратил внимания на Жирделя, переодетого лакеем. Он-то именно и крикнул «браво!». Среди публики находилась и Ирена де Сальв, не спускавшая глаз с Фанфаро. При его смелом ответе по ее губам скользнула гордая улыбка.

Мало-помалу спокойствие было восстановлено, и допрос возобновился. Председатель предложил гимнасту чистосердечно сказать всю правду о его участии в покушении, и с недовольным видом покачал головой, когда Фанфаро ответил:

— В данном случае я — жертва адского заговора. Мой отец пал на поле битвы, защищая свою родину, и я никогда не решился бы таким страшным преступлением опозорить его честное имя.

Защитник Фанфаро, отличный адвокат, не смог закончить своей блестящей речи. Председатель лишил его слова, а затем и удалил из зала суда. После короткого совещания судей был зачитан приговор.