— Я здесь, батюшка,— ответил ему мальчик, гордо выпрямляясь.

— Хорошо, мой мальчик, ты знаешь свой долг: иди вместе с патриотами вместо меня. Когда Аслитта окончательно придет в себя, я сменю тебя.

Раздался пушечный выстрел. Дом задрожал, и в залу вбежала бледная Гайде.

— Началась бомбардировка,— кинулась она к мужу.— О, жестокие люди.

Монте-Кристо обнял красавицу-жену и, кивнув на сына, произнес:

— Сперо докажет, что он наш сын. Простись, Сперо, и иди!

Сперо поцеловал Гайде, обнял отца и шепнул ему на ухо:

— Я исполню свой долг.

Затем он подал руку маркизу Санта-Кроче.

— Пойдемте! — сказал он спокойно. И, сопровождаемые восторженными криками патриотов, они исчезли.

Прошло полчаса. Монте-Кристо и Гайде все еще ухаживали за Аслиттой, которому с каждой минутой становилось лучше. В это время вошел слуга и на серебряном подносе подал письмо.

— Это письмо сейчас доставил курьер,— ответил слуга на вопрос графа.— Он прибыл из Франции.

— Он назвал себя?

— Да, он сказал, что его имя Пенедон и что он приехал из Марселя.

— Из Марселя? — озабоченно воскликнула Гайде.— Скорей распечатай письмо!

Монте-Кристо сорвал печать. В письме была одна строка: «Я умираю от горя. Приезжайте. Мерседес.»

Граф подал письмо жене, та прочла и спокойно сказала:

— Когда мы едем?

— Благодарю тебя, Гайде,— сердечно воскликнул граф.— Мы отправимся точас же, как только я закончу здесь мою миссию! Отдай необходимые распоряжения по дому — и пусть Бертуччио уведомит Джакопо. Утешься! Смотри: Аслитта воскрес, а сына нашего сохранит Бог!

Бартоломео был заключен в подземный каземат цитадели и с полным равнодушием покорился своей судьбе. Убежденный в том, что Аслитта погиб, майор не боялся смерти и к ожидавшей его казни относился безучастно — теперь он ничего больше не мог сделать для своей родины.

Задумчиво сидел он в своей темнице, как вдруг дверь отворилась и вошел капрал.

— Что вам угодно? — вежливо тоном спросил майор, совершенно позабыв о своем положении.

Капрал посмотрел на него с недоумением, и Бартоломео вспомнил о своем положении — он уже не директор казино Бертелли.

— Который час? — спросил майор после томительного молчания.

— Три часа утра,— ответил капрал, красивый блондин с голубыми глазами — тип настоящего немца.

— Только три часа!… Итак, мне остается прожить еще целых три часа? Нельзя ли меня расстрелять немедленно? — настойчиво спросил майор.

— Это невозможно.

— Очень жаль. Что же мне делать — я просто умру от скуки.

— Беда не велика,— с улыбкой сказал капрал,— этому горю легко помочь.

— Что такое? Что вы хотите этим сказать? — спросил удивленный майор,

— Позвольте мне быть откровенным,— продолжал немного смущенно капрал.— Видите ли в чем дело — я вас знаю, и мне известно, что вам отлично знакомы все карточные игры. Завтра утром по долгу службы я должен вас расстрелять, а сегодня я хочу обратиться к вам с небольшой просьбой. Не научите ли вы меня играть в экарте?

— С большим удовольствием,— согласился майор, в котором загорелась кровь игрока.

— Отлично. Так начнем,— воскликнул обрадованный капрал. Он вынул из кармана колоду карт, бросил ее на стол и вышел. Через минуту он вернулся, неся в руках большой барабан.

Майор сел на стул, капрал поместился на койке, барабан заменил стол, и урок начался по всем правилам.

Капрал был малый смышленый, быстро освоил правила игры, и Бартоломео почувствовал себя, как дома. Он тасовал, снимал, сдавал, бил карту и окончательно позабыл, что через три часа ему придется умереть.

Когда часы пробили четыре часа, капрал уже два раза выиграл и гордо вскричал:

— Если мне будет везти и дальше, то я скоро буду отличным игроком. Но вот что, а нельзя ли нам сейчас сыграть на интерес?

— На это я не согласен,— возразил майор,— для вас это было бы слишком -невыгодно.

— Попытка — не пытка, но сначала я принесу хорошего грогу — меня томит жажда, да и вас, полагаю, тоже.

— Против этого я не могу возразить,— ответил Бартоломео.

— Так подождите минутку: здесь по соседству живет маркитант, он варит отличный грог.