В дверях движение. Ниночка и Анфиса, поддерживая с двух сторон под руки, ведут бабушку. Старуха одета парадно; идёт очень медленно, но в слабость её почему-то не верится, как и в её глухоту.

Федор Иванович (испуганно).Что это? Зачем это? Зачем её привели?

Весёлые голоса.А, бабушка! Смотрите — бабушка! Боже мой, до чего же она стара!

Аносов.Вот так удивила старушка! А вид имела, будто на веки вечные к креслу привинчена.

Федор Иванович.Зачем её привели? Что это за нелепость? Ниночка, поди сюда.

Ниночка.Сейчас, дядя.

Старушку усаживают на почётное место на конце стола. Места за столом ещё не заняты, и старуха некоторое время сидит одна; и на мгновение кажется, что все, кого она знала, кого любила, ненавидела и пережила, бесшумно занимают пустые места и вступают с ней в беседу.

Ниночка (подходя).Ты что, дядя Федя? (С беспокойством.)Отчего ты такой хмурый: тебе нездоровится?

Федор Иванович.Зачем вы привели её сюда? Я же говорил, чтобы её никуда не смели пускать из её комнаты!

Ниночка (удивлённо).Ты про бабушку? Ну, что ты, дядя Федя, ты никогда этого не говорил.

Федор Иванович.А Анфиса?

Ниночка.Что Анфиса? Анфиса и сказала, что бабушку нужно привести сюда, что это необходимо. И Саша тоже сказала — я тебя не понимаю.

Федор Иванович (насмешливо).А ты?

Ниночка (робко).За что ты сердишься, дядя Федя? Ведь и на Верочкиных крестинах бабушка тоже приходила и сидела с нами целый вечер.

Федор Иванович (недоверчиво).Разве? Может быть. Я и позабыл. А все-таки, Нина, от тебя этого я не ожидал. Впрочем… (Смеётся.)Господа, за стол. Хозяйка сейчас придёт. И нельзя же старушку оставлять одну среди пустых стульев, на которых может усесться… черт знает кто. Скорее занимайте места. Нина, ты со мною сядешь. (Тревожно заглядывая ей в глаза.)Ты мой друг, Нина?

Ниночка (пугаясь и почти плача).Что с тобой? Конечно, я твой друг.

Федор Иванович.Вздор!.. У меня нет друзей!.. Папаша, пожалуйте, что же вы? Татаринов, ты со мною!

Розенталь.А я с вами, Анфиса Павловна. Вашу руку! Вы слыхали: отказал, подлец, наотрез. Что это вы такая мрачная?

Анфиса (улыбаясь).Нет, я весёлая.

Розенталь.Ну, и слава Богу. Федька зол, как черт, и я…

Все весело рассаживаются. Анфиса с Розенталем садятся почти напротив Федора Ивановича.

Шум. Входит Александра Павловна. Её радостно приветствуют, пьют за её здоровье.

Федор Иванович.А мы опять с тобой, Анфиса, Ты снова улыбаешься.

Анфиса.Да, опять с тобой. Я люблю смотреть на тебя, когда ты весел… как сегодня.

Федор Иванович.Это ты привела старуху?

Взрыв смеха покрывает его дальнейшие слова.

Розенталь (лакею).Алексей, помнишь Шато-Флери?

Лакей.Как же-с!

Розенталь.Помнишь, как мы там… а?

Татаринов.Александра Павловна, надо мною все смеются. Это ваша вина.

Александра Павловна (улыбаясь слабо).Вы были очаровательны.

Аносов.А это не порядок, дочка: тебе нынче следовало бы рядом с мужем посидеть. Конечно, дело твоё хозяйское…

Александра Павловна.Там занято.

Татаринов и Ниночка делают нерешительные попытки уступить ей своё место.

Федор Иванович.Ни с места. Ей и там хорошо, — верно, Саша? Анфиса, твоё здоровье! Господа! Позвольте вам предложить выпить за здоровье моего лучшего и самого верного друга… Анфисы Павловны.

Все пьют, чокаются с Анфисой, но с некоторым холодом и недоверием. Анфиса очень серьёзно поднимает бокал и только раз слегка улыбается — это когда Ниночка резко, с нескрываемой враждой отдёргивает свою рюмку. Федор Иванович замечает это, пренебрежительно треплет Ниночку по плечу, смеётся.