Закат мы встретили в саду — огороженном высокой решёткой от грабителей и прочих обычных смертных, посмевших посягнуть на ценную растительность. Впрочем, чтобы перелезть через ограду, отвести глаза в стельку пьяным стражникам потребовалось от силы минут пять.

Сиренити захватила с собой мороженое — так много, что вскоре чихала и кашляла непрерывно, пока не сообразила применит соответствующие чары.

Смешная.

Мы устроились в беседке, стоящей на широком искусственном балконе. Вид отсюда открывался чудесный — город, огни… исчезающее за горизонтом солнце.

Девчонка тоже смотрела вниз, и я невольно залюбовался ею — лёгкая, стройная, словно цветок. На фоне неба, раскрашенного в золотистый и красный она смотрелась чудесно.

— Как красиво, — выдохнула Сиренити, улыбаясь.

Да. Действительно.

Волшебница повела плечами и искоса посмотрела на меня.

Я тоже улыбнулся и спустя некоторое время произнёс:

— Хороший был день. Спасибо… Сиренити.

Девушка обернулась.

— Почему ты так уверен, что умрёшь через неделю? — вдруг серьёзно спросила она.

Зачем я отвёл взгляд?

— Потому что Эру убьёт нас, как только найдёт, — для меня это было настолько очевидно, что не требовалось… в озвучивании. Я считал, что Сиренити это тоже знает.

Зачем разрушать красоту момента воспоминанием о брате?

— А найдёт он обязательно, — кивнула волшебница. — Что ж, — она на минуту задумалась, — знаешь, в крайнем случае, можешь воспользоваться моей магией.

В последних — ярко-алых — лучах девчонка казалась хрупкой и отчего-то беззащитной. Я осторожно протянул руку и обнял Сиренити — та только с готовностью прижалась ко мне.

Как она может с такой лёгкостью предлагать мне убить себя?

— Ты не выдержишь этого, — тихо произнёс я. — Сиренити, это тебя…

— Брас, я путешественница по мирам, — перебила волшебница, в упор глядя на меня. — Я не могу умереть… в твоём понимании этого слова. Моё тело может развеяться золотым светом, а меня же перенесет в другое такое же и в другом мире. Как резервная копия, — Сиренити усмехнулась. — Так что максимум — мы больше никогда не увидимся. Ну и да, умирать жутко больно. Но, думаю, в сложившихся обстоятельствах глупо этого так уж бояться…

Её рука нашла мою. Сжала.

Глядя на её разом погрустневшее лицо я тихо спросил:

— А ты не думала, великая ведьма, что я не хочу победы такой ценой? Я вообще… не хочу… победы.

На мгновение серые глаза снова заполнили собой всё пространство, а запах фиалок кружил голову, как сильный афродизиак.

— Я хочу быть с тобой, — прошептала Сиренити, — Брас, я хочу, чтобы ты всегда был рядом.

А в небо над городом взметнулись волшебные, радужные цветы фейерверка…

Руадан стоял на тропинке, неподалёку от беседки и наблюдал, как Сиренити, подавшись вперёд, всем телом прижимаясь к изумлённому демону, целует его.

Ещё немного, и она почувствует присутствие Повелителя. Усмехнувшись, Руадан отвернулся и торопливо пошёл прочь.

Что ж, ловушка захлопнулась. И, что интересно, большую часть работы куколка сделала сама. Теперь выманить её из этого сна-музыки не составит труда.

Щёлкнув пальцами, демон выбрался из иллюзии, созданной Сиренити для Брас.

И тихонько рассмеялся.

Пока всё идёт строго по плану. Даже странно, что королева Средних миров оказалась так предсказуема. Ну что ж…

Загадочно улыбаясь, Руадан поправил воротник плаща и пошёл прочь от домика Сиренити — по тропинке, через поросший пряными травами луг.

А из окна одной из комнат домика за ним, хмурясь, наблюдал Нуал. Когда фигура Повелителя растаяла в дымке закат, маг усмехнулся и снова углубился в книжку, которую читал до появления Руадана.

А в иллюзорном городе демон и волшебница — извечные враги — целовались под изящную музыку скрипки.

Темно… Мелодия скрипки вихрями неиствует повсюду. Чей-то волшебный голос напевает то затихая, то снова приближаясь…

Зеркала, тысячи зеркал — и в них отражается громадная, сверкающая сиреневыми искрами пентаграмма, в центре которой девушка-кукла воздела руки и ветер рвёт её длинные серебристые волосы.

Скрипка кричит — тоненько, жалобно, почти по-человечески. Рядом с девушкой появляется вторая, похожая на неё, как близнец, только брюнетка.

Девушка-кукла всматривается в застывшее, как маска, лицо брюнетки. Улыбается. Легко касается указательным пальцем лба.