Тарвус обернулся и слегка нахмурился.

— Ученик, — произнёс он всё тем же ровным голосом. Потом чуть погодя добавил — Он немой.

И мальчик, и юноша отреагировали на эту новость примерно одинаково: удивлённо воззрились на Тарвуса. Тихо зазвенел упавший перстень. Мальчик кинулся его поднимать. Юноша проводил глазами обоих и вновь обратился к Тарвусу:

— Надеюсь, ничего серьёзного не произошло в пути?

Мальчишка скривился, обвиняюще тыкая в Тарвуса пальцем с кольцом.

Мужчина только вымученно улыбнулся.

— В таком случае, пока вам готовят комнаты, не соблаговолите ли поужинать со мной?

— Конечно, Ваше Величество, — произнёс мужчина, направляясь к столу вслед за юным королём. Мальчишка с видом великомученика побрёл следом.

Ужин проходил в спокойной, расслабляющей обстановке, никак не сочетавшейся с непогодой за окном. Король и Таврус беседовали, мальчик им прислуживал. Насколько он был доволен подобным положением вещей, сказать сложно — на лице ребёнка лежала густая тень в прямом и переносном смысле. Он старался двигаться так, чтобы свет ламп, горящих в зале, не падал на него. А это было несложно.

Тарвус рассказал королю обо всём, что якобы произошло с ними в пути. Потом разговор плавно перешёл к войне. Здесь было что обсудить. За окном всё так же мерно стучал дождь, но ветер утих, и молнии больше не сверкали.

На середине обмена любезностями Тарвуса и юного монарха грубо прервали. В зал буквально ввалились трое стражников, волоча за собой полуголого золотоволосого мальчика, на вид чуть постарше спутника Тарвуса. Всё тело пленника было покрыто синяками и царапинами. Особенно ужасающе смотрелось лицо: на бледной коже свежие кровоподтёки становились особенно заметными. Мальчишку поставили на колени перед королём и оба с ненавистью воззрились друг на друга, не замечая ни Тарвуса ни ученика, замершего рядом с ним.

— В чём дело? — наконец осведомился король.

— Ваше Величество, — начал один из стражей, — он пытался бежать.

— Неужели? Опять? Ну что ж… По- моему, я достаточно ясно дал понять, что нужно делать в таком случае.

— Ваше Величество, — начал один из стражей.

Король движением руки остановил его.

— Уведите его.

Ещё один полный ненависти двойной взгляд и стук захлопнувшейся двери. И приглушённый стон, где-то там, в Коридоре.

— Я прошу прощения, милорд, за это маленькое недоразумение, — произнёс, король, повернувшись к Тарвусу собеседнику.

— Всё в порядке, Ваше Величество, — спокойно ответил мужчина, поднося к губам бокал вина.

Юный король чуть склонил голову, глядя на него. По его лицу блуждала улыбка.

Ужин продолжался…

Дождь прекратился только к часам двум ночи. Однако тучи продолжали висеть над столицей, а где-то за холмами полыхала зарево молний.

Король внимательно смотрел на эти сполохи, а довольная улыбка не желала покидать его лицо.

— Ваше Величество?

— Оставьте его там, — не поворачиваясь, приказал он. Хватит. Пока хватит.

Улыбка на лице короля стала шире. Он отвернулся от окна и быстро вышел из темницы, а стражники, окружавшие его, тенями поспешили следом. И никто не заметил, что ещё одна тень проскользнула в противоположном направлении.

Факел, потрескивая, чадил где-то под потолком, и прямо под ним, в круге света, лицом вниз лежал золотоволосый мальчик. Маленькая фигурка, закутанная в плащ, склонилась над ним, внимательно изучила. Затем осторожно перевернула на спину. У неё вырвался резкий вздох. Ещё минута тишины. Потом фигурка в плаще подхватила мальчика на руки. И мгновение спустя они исчезли. Пламя факела испуганно металось из стороны в сторону, а по темнице в дикой пляске скакали тени.

… Мальчик просыпался медленно. Светлые волосы в беспорядке разметались по подушке, ресницы дрожали, но глаза так и не могли открыться. Чья-то рука заботливо погладила золотистые кудри, успокаивающе проследили линию скул. Мальчик вздрогнул и открыл глаза.

— Наконец-то. Ты заставил меня поволноваться. Вот, тебе надо выпить… Да где же оно… Ага. Тарвус, конечно, опять ушёл. Всегда его нет, когда он нужен… Пей.

Мальчик с абсолютно ничем не примечательной внешностью, улыбаясь, подал ему бокал, полный голубоватой жидкостью. Пахла она, впрочем, вкусно.

— Не бойся, Кайл, пей. Тебе станет лучше, — успокоил его мальчик.

Странно, но факт, что его имя уже известно, совсем не удивлял. Впрочем, Кайл для этого слишком устал.

Пустой бокал упал на пол, голова, тяжёлая, словно чугунная, вновь опустилась на подушки, глаза против воли закрылись. Не успев удивиться, Кайл провалился в тяжёлый сон без сновидений.

Когда Кайл проснулся, в комнате никого не было. Голова больше не болела и, стараясь не чувствовать страшную слабость, как свинец разлившуюся по всему телу, мальчик сел на постели и огляделся. В комнате стоял полумрак — горели только три свечи. Окон же не было вовсе. А в остальном эта была обычная спальня, даже платяной шкаф имелся.