— Маркус, зачем мы собрались? — спросила она. — Что-то... об отце?

Он сжал ее руку.

— Николас сейчас обо всем расскажет.

Николас тяжелыми шагами вышел на середину комнаты, и приглушенные голоса затихли. На миг Доминик посетила безумная мысль: она в театре, на представлении новой пьесы. Сейчас погасят огни, и начнется первое действие... Только этот театр называется жизнью, и никто из актеров не знает, чем кончится спектакль.

— Дорогие мои родные и друзья, — заговорил Николас, — я собрал вас всех, чтобы сообщить вам новости, о которых мне самому стало известно лишь несколько минут назад. Как все вы знаете, полиция провела вскрытие тела Герберта, водителя короля Майкла. Сегодня результаты вскрытия были доставлены мне. Скажу без обиняков: заключение экспертов поражает и кажется невероятным.

Доминик подняла на Маркуса полные страха глаза. Тот молча кивнул и крепче сжал ее руку.

— Говори же, Николас, не тяни! — взмолилась Джозефина.

Взглянув на мать, Доминик поразилась происшедшей в ней перемене. На бледных щеках королевы выступили алые пятна, рука у горла нервно теребила жемчужное ожерелье.

За прошедшие недели Доминик не раз мечтала увидеть на лице матери хотя бы слабый след горя, хоть какой-нибудь знак, что трагедия не оставила ее равнодушной. Но теперь нескрываемое волнение королевы заставило ее только глубже осознать невосполнимую утрату.

Николас откашлялся, затем окинул взглядом всех присутствующих.

— Результаты вскрытия, — заговорил он наконец, — показывают, что Герберт был убит. Убит до того, как автомобиль упал на скалы и загорелся.

— Убит? О господи! — воскликнула Изабелла. — Но как?

— Смертельной дозой наперстянки, — ответил на ее вопрос Николас.

Слушатели взволнованно загалдели. Королева Джозефина, хлопнув в ладони, призвала родных и придворных к тишине.

— Николас, — заговорила она, когда все утихли, — сама по себе наперстянка в крови Герберта еще не означает убийства. У него было больное сердце. Он принимал наперстянку и мог по ошибке принять двойную дозу.

Николас покачал головой.

— Нет, мама. Эксперты знали о болезни Герберта. Заключение гласит: о случайной передозировке не может быть и речи. Герберту ввели огромную дозу препарата. По-видимому, путем инъекции, хотя тело так пострадало от огня, что сказать что-либо конкретное не представляется возможным. Во всяком случае, в легких Герберта не найдено дыма — а это значит, что во время катастрофы он уже не дышал.

— Какое зверство! — воскликнул с другого конца комнаты Эдуард. — Но кто мог сотворить такое с водителем моего брата?

Доминик снова обернулась к Маркусу.

— Если Герберта убили, что же случилось с отцом? — прошептала она. — Не думает ли полиция...

Но ее прервал голос брата.

— Детективы полагают, что король Майкл похищен, — продолжил Николас. — Если бы его убили вместе с Гербертом, тело его, скорее всего, было бы найдено где-нибудь неподалеку. Но, как мы все знаем, этого не произошло.

— Но это какая-то бессмыслица! — заговорила королева Джозефина. За несколько минут она, казалось, постарела на двадцать лет. — С нами никто не связывался, не требовал выкупа...

— Верно, — вставила Изабелла. — Зачем похищать короля, если не просишь за него выкуп?

— Детективы считают, что, узнав мотив, разгадают тайну похищения, — вздохнул Николас.

— Что, если какой-нибудь враг государства хочет контролировать правительство? — подал голос Люк.

В ответ ему в первый раз раздался голос Маркуса:

— Чтобы захватить власть в стране, мало убить короля — на его место заступят наследники престола. Если враг хочет добраться до трона, ему придется вырезать всех Стэнбери.

— А что, если враг — кто-то из Стэнбери? — угрюмо возразил Эдуард.

Все головы в комнате повернулись к брату пропавшего короля. Высокий седовласый человек легким пружинистым шагом вышел на середину комнаты.

— Что вы такое говорите, Эдуард? — воскликнул Николас. — Что это преступление совершил кто-то из нас?

— Вы были его ближайшим наследником, — спокойно ответил Эдуард. — Теперь вы станете королем.

— Эдуард! Николас любил отца! — с жаром воскликнула королева Джозефина.

Приблизившись к креслу невестки, Эдуард опустился перед ней на одно колено и взял ее руки в свои.

— Простите меня, дорогая невестка, — почтительно и искренне заговорил он. — Я не обвиняю ни вашего сына, ни кого-либо иного. Я говорю лишь о том, что подумает народ, когда новости просочатся в газеты и на телевидение.

— Слухи пойдут самые разные, — с каменным лицом ответил Николас. — Несомненно, найдутся люди, которые станут винить в смерти отца меня. Но будут и те, кто задумается, какую роль в происшедшем сыграла знаменитая Палата сокровищ Стэнбери.