— Я вас провожу.

Не глядя на него, она кивнула.

Он вздохнул:

— Вы снова на меня сердитесь?

Подняв на него глаза, Доминик безуспешно попыталась улыбнуться.

— Маркус, — ответила она, легко касаясь его щеки, — я не умею на вас сердиться.

Только люблю — ныне, и присно, и во веки веков.

— Доминик, что с тобой стряслось? Не считая, конечно, Маркуса Кента?

Доминик бросила на фрейлину усталый взгляд.

— Прости, Прю, я не хочу об этом говорить.

— Я и не прошу, чтобы ты со мной разговаривала, — возразила Прюденс, входя на балкон. — Просто хочу вытащить тебя из кресла. Ты два часа просидела на одном месте, даже не шевельнулась!

— Наслаждаюсь солнцем. Сегодня прекрасный день, — ответила Доминик.

— Это, конечно, верно, — согласилась Прюденс. — Но книги у тебя на коленях нет, так что ты даже не можешь притвориться, что читаешь. Вот уже два часа я на тебя любуюсь и вижу одно и то же: как ты тут сидишь и молча страдаешь.

— Я не страдаю, — нахмурилась Доминик. — Я думаю.

— Да, только физиономия у тебя почему-то совсем не радостная.

Доминик молчала, упорно глядя в сторону. Целый день из головы у нее не выходило удивительное, ни на что не похожее предложение Маркуса.

Он ждет ответа. Все, что от нее требуется, — сказать «да»; и не придется больше беспокоиться о своей репутации. Однако Доминик чувствовала, что не может так поступить. Ведь Маркус ее не любит. Необходимость притворяться и терпеть притворство разобьет ей сердце.

— Прю, ты хуже наседки! — сердито проговорила Доминик. — С самых крестин Лианны твердишь, что я на себя не похожа. Да мало ли причин...

Ее прервал телефонный звонок из спальни.

— Я возьму трубку, — бросила Прюденс и умчалась.

Доминик встала и с удовольствием потянулась. Она и в самом деле засиделась на одном месте. Надо прогуляться, проветрить мозги. А главное — увидеться с Маркусом и раз навсегда положить конец его безумным брачным планам.

С этой мыслью она вошла в комнату — и увидела, что Прюденс несется ей навстречу.

— Доминик, звонил принц Николас, — затараторила она. — Хочет, чтобы ты явилась в гостиную на встречу с родными.

— Когда? — уточнила Доминик.

— Немедленно.

Доминик нахмурилась:

— Что за спешка? Он объяснил...

— Нет, — прервала ее Прюденс, — но голос у него очень мрачный. — Должно быть, что-то серьезное!

Доминик ощутила, как засосало под ложечкой, и мысленно обратилась с молитвой к небесам.

— Это отец! Какие-то новости о короле!

Вбежав следом за Прюденс в спальню, она торопливо провела щеткой по длинным волосам и сунула ноги в черные шлепанцы. Пестрый свитер и длинная юбка выглядели, пожалуй, чересчур затрапезно для семейной встречи, но Доминик не хотела тратить время на переодевание. Если Николас узнал что-то новое об отце, она должна услышать об этом как можно скорее.

Девушки понеслись по коридорам замка и через несколько минут влетели в гостиную. Вся семья была уже в сборе.

Взгляд Доминик немедленно отыскал Маркуса: он стоял рядом с Николасом у камина. Склонив друг к другу темноволосые головы, мужчины тихо и серьезно о чем-то совещались.

Ребекка с малышкой Лианной на руках, Изабелла и ее фрейлина Ровена Уайлд сидели на диване у стены; все, кроме малышки, выглядели встревоженными. Джозефина восседала в своем кресле. Вишневое платье изысканно оттеняло темные волосы. Лицо королевы было спокойно, словно она и не ждала никаких важных вестей. Но Доминик давно знала, что угадывать настроение матери по лицу — бесполезное занятие.

У высокого окна, спиной к остальным, возвышалась мощная фигура Эдуарда Стэнбери. Люк и Джейк сидели рядом на двух резных стульях. На коленях у Джейка устроился его младший сынишка Сэмми. Малыш вертел в руках игрушку.

Доминик заняла место рядом с матерью. Прюденс села на диван к прочим женщинам.

— Мама, что случилось? — шепотом спросила Доминик. — Я никогда не видела Николаса таким мрачным!

Джозефина слабо улыбнулась дочери.

— Не знаю, дорогая. Могу сказать только, что твой брат уже минут десять обсуждает с Маркусом что-то, по всей видимости, очень важное.

Доминик хотела задать следующий вопрос, но умолкла, заметив, что Маркус, поклонившись Николасу, широкими шагами направляется через комнату прямо к ней.

Не говоря ни слова, он присел на ручку ее кресла и протянул ей руку. Стараясь не выражать лицом удивления, Доминик сжала его руку в своей. Чего он хочет добиться? — задавала она вопрос. Никогда прежде Маркус не позволял себе таких открытых проявлений привязанности. Должно быть, готовит почву для объявления о помолвке... От этой мысли ей стало нехорошо.