— Нет, — ответил он. — У нас была большая квартира в городе.

Доминик выслушала его слова с радостью. Мысль о том, что другая женщина могла делить с Маркусом эти апартаменты, была ей неприятна. Пожалуй, даже вызывала ревность, хоть Доминик и понимала, что не имеет никакого права ревновать.

Маркус убрал ее жакет в стенной шкаф и вернулся в гостиную.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить перед ужином? — поинтересовался он.

В апартаментах было очень тихо. Так тихо, что Доминик слышала, как тикают на стене старинные немецкие часы и потрескивают дрова в камине.

— Не нужно, — ответила она. — Спиртного я теперь не пью — из-за малыша, а ни сока, ни молока сейчас не хочется. Но вы, если хотите, пожалуйста, не стесняйтесь. — Она с любопытством покосилась на дверь, по всей видимости ведущую на кухню. — Вы... у вас есть помощник по хозяйству?

Маркус широко улыбнулся в ответ.

— Официантом буду я. У меня есть и кухарка, и горничная, но сегодня я отпустил их пораньше.

Итак, они остались совершенно одни, поняла Доминик. Очевидно, Маркус не хотел, чтобы посторонние подслушали их разговоры о катастрофе или о беременности принцессы.

Слабо улыбнувшись, она оглядела комнату:

— Может быть, проверим стены — нет ли «жучков»?

Маркус хотел нахмуриться, но вместо этого невольно улыбнулся. В первый раз за много дней он услышал, как Доминик шутит, и на душе у него сразу потеплело. Вчера, когда она рыдала у него на плече, сердце его едва не разрывалось от боли. Как он хотел, чтобы она забыла о своих печалях! Счастье Доминик стало для него куда важнее собственного благополучия.

— Все комнаты напичканы аппаратурой для выявления подслушивающих устройств, — усмехнулся он. — Так что можем говорить спокойно.

Он подвел ее к столику с двумя креслами у камина. Радостный блеск зеленых глаз Доминик, в которых отражалась игра пламени, согревал ему сердце.

— Присаживайтесь, я сейчас все принесу, — предложил он, указывая на одно из резных деревянных кресел.

Доминик мягко рассмеялась, и Маркус почувствовал, как губы его сами собой растягиваются в широкой ответной улыбке.

— Маркус, я никогда не представляла вас в роли официанта!

— У меня много талантов, — улыбнулся он. — Но не беспокойтесь — кулинарное дарование в их число не входит.

Несколько секунд спустя он появился вновь с сервировочным столиком, заставленным аппетитными блюдами.

Впервые за много дней запах еды не вызвал у Доминик приступа тошноты, и она охотно принялась за ужин. Маркус же не столько ел, сколько любовался на свою прелестную сотрапезницу.

— Не слышали ли вы новостей от полиции? — поинтересовалась Доминик, утолив голод.

— Сегодня утром я разговаривал с детективом, ведущим расследование. Ждут результатов вскрытия тела шофера. Полиция намерена проверить все, что поддается проверке, провести все возможные исследования.

— Значит, нам остается запастись терпением, — подытожила Доминик, накалывая на вилку кусочек копченой рыбы. — Нет ничего тяжелее неизвестности.

Маркус кивнул.

— Как ваша прогулка с Люком?

Она пожала плечами.

— Он кажется очень милым. Но...

— Но вас все же что-то настораживает?

Она беспомощно улыбнулась.

— Право, не знаю. В саду он провел не больше пяти минут, а потом вдруг вспомнил о каком-то неотложном деле и вернулся в замок. Я так и не успела с ним толком поговорить. По первому впечатлению — симпатичный, обаятельный человек. Так же, как и Джейк, и дядюшка Эдуард.

Маркус вздохнул.

— Да, эти трое, кажется, искренне симпатизируют вашей матери, а она — им. Но мне не дает покоя их приезд в Стэнбери. Не странно ли, что они появились, с точностью едва ли не до минуты, в тот самый момент, когда исчез ваш отец?

Доминик была с ним вполне согласна. В самом деле, трудно объяснить такое невероятное совпадение случайностью. Однако пока никто из американской ветви Стэнбери не давал повода для подозрений. Все они, казалось, глубоко переживали семейное горе и искренне предлагали помощь в расследовании.

— Отец когда-нибудь говорил с вами об Эдуарде? — задумчиво спросила она.

— Иногда упоминал о нем. Мне кажется, его тяготил разрыв с братом. Король считал Эдуарда сорвиголовой, безответственным искателем приключений.

— Возможно, вы и правы, — заметила Доминик. — Он много требовал от всех, но от своей семьи в особенности. — Она печально покачала головой и потянулась за бокалом с водой. — Я уже говорила: хорошо, что он сейчас меня не видит.

Когда она поставила бокал, Маркус потянулся к ней и накрыл ее руку своей.