Георгий: А я– нет, многим не подам, и не нужно… Какой у тебя орел на груди.

Лара: Это не орел. Это птичка.

Он резко остановился.

Георгий: Мы не поздоровались, здравствуй…

Лара (улыбается): Здравствуйте…

Георгий: Как ты жила без меня?

Лара: Без тебя со мной случается все плохое.

Георгий: Я тебе не верю. Боже, как я сильно тебе не верю…

Лара: Я тебе абсолютна не нужна. Что тут спорить, конечно, я повержена. Сейчас я слабее. Просто слабая, против тебя – никакой силы, никакой защиты, ведь я люблю тебя. Я перед тобой на коленях стою. Мне больно мучиться. Успокой меня, Георгий!

Георгий: Что ты скачешь с рейса на рейс? Тебе денег не хватает?

Лара (поспешно): Хватает-хватает.

Георгий: Поцелуй меня.

Лара: Не хочу. Тебе нужна, наверно, тихая домашняя женщина, чтобы никуда не уезжала. Я вся в недочетах.

Георгий: К чему это ты? У тебя там что-то было?

Лара: Я так и знала, что ты спросишь, будешь нападать.

Георгий: Так что же? Что-то было без меня?

Лара: Ничего. Поцеловала одного летчика.

Георгий (Безразлично и деланно холодно): Ну и что дальше?

Лара: Что?

Георгий: Было?

Лара (подумав несколько секунд): Было. Ты же всегда относился к этому так легко!..

Он молчит.

Лара: Вот видишь, я тебе не нужна. Я тебе не подхожу. Тебе нужна другая женщина.

Георгий: Ты так хочешь?

Лара: Я… все жду, вдруг ты мне возразишь? А ты не возражаешь. Ты со мной согласен.

У него звонит телефон. Он останавливается поговорить. Она обгоняет его, но останавливается невдалеке – ждет его. Только он поговорил, ему опять позвонили. Она садится на лавочку, ждет его. Когда он подходит, она говорит:

Лара: Раньше, когда мы встречались, он не звонил.

Георгий: Я его отключал.

Лара: А сейчас?

Георгий: У меня много работы.

Опять идут молча.

Лара: Ты совсем отвык от меня, Георгий-чик. Тебе не о чем со мной говорить.

Георгий: А что бы ты хотела… здесь?

Лара: О чем ты сейчас думаешь?

Георгий: О работе. Ну что, давай я тебя провожу.

Лара: Куда?

Георгий: Куда ты скажешь, наверно… тебе домой?

Лара: Нет, не надо, меня подвезут. (Голос ее дрожит.)

Георгий: Почему же, я провожу тебя, все-таки в последний раз!

Она даже на секунду останавливается, как от боли, но ничего не говорит в ответ. Кажется, она пытается сдержаться, чтобы не заплакать.

Идут молча к его машине.

Георгий: Может, ты не хочешь ехать со мной?

Лара: Единственное мое желание – это ноль желаний, совсем не хочется идти и жить дальше, Георгий.

Георгий: Мне хочется только закончить все это поскорее, только закончить.

Они едут в машине. Диктор читает сводку погоды. Л ара: Сделай погромче. (Через несколько мгновений.) Выключи совсем.

Машина стоит на обочине – он обнимает ее.

Лара: Неужели ты поверил?

Георгий: В меня вдруг ударила такая тоска, как несколько пуль. Я ехал и боялся тебя.

Лара: Наоборот, ты самоуверенный со мной, я так не умею. Совсем не жалеешь. Ты мой любимый и убиваешь меня.

Георгий: Просто никогда не обманывай меня.

Лара: Я перед встречами с тобой буду принимать снотворное, чтобы не реагировать… не реагировать, я буду во всем согласная с тобой, можешь тогда говорить мне что угодно. (Она посмотрела на часы?}

Георгий: Ты торопишься?

Лара: Представляешь, я не хотела тебе говорить…

Георгий: Что такое?

Лара: Мне через три часа опять улетать.

Стоят под лестницей в аэропорту, целуются. Георгий: Подожду. Посмотрю, как ты будешь взлетать. Лара: Не надо, нескоро еще, прошу, поезжай спать, тебе надо выспаться.

Георгий: Давай я тебя доведу из рук в руки.

Лара: Что ты такой вдруг грустный?

Георгий: Мне что-то приснилась мама…

Лара: Тебе же не снятся сны?

Георгий: Да, меня очень удивило.

Лара: Расскажи!

Георгий: Я сплю там в одном доме в командировке, вдруг часам к трем ночи слышу скрип. Дверь так медленно открывается, рывками. Она заходит, со вздохами, как при жизни, останавливается невдалеке от кровати и смотрит.

Лара: И что?

Георгий: Слушай, на меня это так не похоже, чтобы я сны рассказывал.