Стихотворения
вернуться

Языков Николай Михайлович
Шрифт:

ЭЛЕГИЯ

"Опять угрюмая, осенняя погода,"

Опять угрюмая, осенняя погода, Опять расплакалась гаштейнская природа, И плачет, бедная, она и ночь и день; На горы налегла ненастной тучи тень, И нет исходу ей! Душа во мне уныла: Перед моим окном, бывало, проходила Одна прекрасная; отколь и как сюда Она явилася, не ведаю, — звезда С лазурно-светлыми, веселыми глазами, С улыбкой сладостной, с лилейными плечами; Но и ее уж нет! О! Я бы рад отсель Лететь, бежать, итти за тридевять земель, И хлад, и зной, и дождь, и бурю побеждая, Туда, скорей туда, где, прелесть молодая, Она господствует и всякий день видна: Я думаю, что там всегдашняя весна!

ЭЛЕГИЯ

"И тесно и душно мне в области гор,"

И тесно и душно мне в области гор, В глубоких вертепах, в гранитных лощинах: Я вырос, на светлых холмах и равнинах Привык побродить, разгуляться мой взор! Мне своды небес чтоб высоко, высоко Сияли открыты туда и сюда; По краю небес чтоб тянулась гряда Лесистых пригорков, синеясь далеко, Далеко: там дышит свободнее грудь! А горы да горы… они так и давят Мне душу, суровые, словно заставят Они мне желанный на родину путь!

ЭЛЕГИЯ

"В Гаштейне общий стол невыносимо худ,"

В Гаштейне общий стол невыносимо худ, А немец им вполне доволен! Много блюд, И очень дешево! Он вкуса в них не ищет, И только будь ему недорога еда: Он всякой дрянью сыт — и как он рад, когда С нее же он еще и дрищет!

ГОРА

Взойди вон на эту безлесную гору, Что выше окружных, подоблачных гор; Душе там отрадно и вольно, а взору Оттуда великий, чудесный простор. Увидишь недвижное море громадных Гранитных, ледяных и снежных вершин, Отважные беги стремнин водопадных, Расселины гор, логовища лавин, Угрюмые пропасти, полные мглою, И светлые холмы, поляны, леса, И грады, и села внизу под тобою; А выше тебя лишь одни небеса!

ИЗРЕЧЕНИЕ А. Д. МАРКОВА

Любил он крепкие напитки, и не мало; В свободные часы он их употреблял; Но был всегда здоров и службу исполнял Добропорядочно, — и дело не стояло За ним; был духом тверд, глубокомыслен; слов Не тратил попусту; но речью необильной Умел он действовать решительно и сильно. При случае умы своих учеников Он ею поражал, как громом: так однажды, Палимый жаждою, он воду пить не стал — Другой Катон в пустыне! — и сказал, Поморщившись: "Вода не утоляет жажды".

МОРЕ

Струится и блещет, светло, как хрусталь, Лазурное море; огнистая даль Сверкает багрянцем, и ветер шумит Попутный: легко твой корабль побежит; Но, кормчий, пускаяся весело в путь, Смотри ты, надежна ли медная грудь, Крепки ль паруса корабля твоего, Здоровы ль дубовые ребра его? Ведь море лукаво у нас: неравно Смутится и вдруг обуяет оно, И страшною силой с далекого дна Угрюмая встанет его глубина, Расходится, будет кипеть, бушевать Сердито, свирепо — и даст себя знать

НИЦАРКЕ

Если б ты была Юнона, А любовник твой Зевес, Сад твой, милая Миньона, Походил бы не на лес: В нем не ландыши простые Осеняла б тень дубов, А блистательно-живые Иакинфы золотые — Драгоценности садов

К. К. ПАВЛОВОЙ

"Забыли вы меня! Я сам же виноват:"

Забыли вы меня! Я сам же виноват: Где я теперь, зачем меня взяла чужбина? Где я перебывал? Вот он Мариенбад, Ганау, старый Диц, его тенистый сад; Вот рейнских берегов красивая картина, Крейцнах и черные сараи и гофрат, Полковник, колесо, Амалия и Пина! Вот край подоблачный! Громады гор и скал, Чудесные мосты, роскошные дороги, Гастуна славная, куда я так желал… Вот Зальцбург, и Тироль, и Альпов выси строги, Их вечный лед и с них лиющийся кристалл, Кричат орлы и скачут козероги, И ветер осени качает темный лес! Вот и Ломбардия! Веселые долины, Румяный виноград, каштаны и раины, Лазурь и пурпуры полуденных небес! Великолепные палаты и столбницы Над ясным зеркалом потоков и озер! Часовни странные, пугающие взор, Канюки, и калек и нищих вереницы, Ватага южных ведьм, красавицы-девицы… Вдали концы швейцарских гор! Вот Комо! Берега с прозрачными домами! Вот площадь и фигляр, махающий руками! И пристань, озеро, и в чистоте зыбей Колеблются цвета расписанных ладей И белых парусов играющие плески; На площади народ гульливой и живой, Италии народ певучий, удалой, И деревянные тедески! Вот пасмурный Милан с поникшей головой, Турин и Пиемонт гористый! Вот Савона! Отважный путь лежит над бездной, на тычке! И вот он островок, чуть видный вдалеке, Как облачко на крае небосклона, Не важный на морях, но важный на реке Времен, где он горит звездой Наполеона! Вот Ница — вот где я! Вот город и залив, Приморские сады лимонов и олив, И светлый ряд домов с заезжими гостями, И воздух сладостный, как мед! О много, много стран, в мой длинный, черный год, Я видел скучными глазами! Скитаюсь по водам целебным, и, — увы! Еще пью чашу вод! Горька мне эта чаша! Тоска меня томит! Дождусь ли я Москвы? Когда узнаю я, что делаете вы? Как распевает муза ваша? Какой венок теперь на ней? Теперь, когда она, родная нам, гуляет Среди московских муз и царственно сияет! Она, любезная начальница моей!