Среди произведений Шри Бхагавана есть также компиляция из сорока двух стихов Бхагавад-Гиты, ко­торые, по просьбе одного из преданных, он отобрал и расположил в такой последовательности, чтобы вы­разить свое учение. Она была переведена на англий­ский под названием «Божественная Песнь» *.

Глава 17

Махасамадхи, или смерть тела Мудреца

За несколько лет перед кончиной тела, по крайней мере с 1947 года, здоровье Шри Бхагавана стало вы­зывать тревогу. Ревматизм не только повредил его но­ги, но поразил также спину и плечи. Даже кроме этого создавалось впечатление большой слабости, хотя сам он отказывался замечать ее. Чувствовалось, что он нуждается в более питательной диете, чем пища в Аш­раме, но он никогда не соглашался принимать что-нибудь особое.

Махарши не было еще и семидесяти, но выглядел он гораздо старше. Никакой изможденности, потому что абсолютно отсутствовали признаки озабоченно­сти — он ее не знал совсем. Просто старый и очень болезненный. Почему случилось, что человек, который был сильным и крепким, в жизни мало болел, не знал горя или забот, так состарился и выглядел много стар­ше своих лет? Тот, кто принимает на себя грехи ми­ра, — тот, кто облегчает карму преданных, — сам пьет яд пены Жизни и, словно Шива, может спасти мир от разрушения *. Шри Шанкара писал: «О Шамбху **, Господь жизни! Ты также несешь бремя преходящей жизни Твоих преданных».

Было много знаков, всегда незаметных, как, даже физически, Шри Бхагаван нес это бремя. Некий по­читатель по имени Кришнамурти рассказал в одном тамильском журнале, издаваемом Джанаки Аммой, то­же преданной Бхагавана, как он однажды пришел и сел в Холле, страдая от сильной боли в указательном пальце. Он никому ничего не говорил, но, к своему удивлению, увидел, как Шри Бхагаван взял этот палец, растер собственной рукой, и боль исчезла. Многие дру­гие получили похожее облегчение.

Для Шри Бхагавана жизнь на земле не была со­кровищем, которое нужно экономить; ему было без­различно, сколько она продлится. Однажды в Холле обсуждали, как долго он проживет. Некоторые цити­ровали астрологов, говоря, что он будет жить до вось­мидесяти; другие или отрицали точность астрологии, или сомневались в ее применимости к Шри Бхагавану, у которого не было кармы, подлежащей отработке. Он слушал дискуссию улыбаясь, но не принимая в ней уча­стия. Какой-то новоприбывший, озадаченный этим, спросил: «Что Шри Бхагаван думает об этом?» Ма­харши не ответил, но одобрительно улыбнулся, когда Дэвараджа Мудальяр ответил за него: «Бхагаван не ду­мает об этом». Весь последний год его жизни служил иллюстрацией этого. Преданные горевали над страда­нием и страшились угрожающей смерти; он — нет.

В самом начале 1949 года маленькое узелковое утолщение появилось ниже локтя его левой руки. Узе­лок не посчитали серьезным, но в феврале врач Аш­рама удалил его. В течение месяца он возобновился, увеличенный и более болезненный, и тогда его диаг­носцировали как злокачественную опухоль, что вызвало общее смятение. Ближе к концу марта прибыли врачи из Мадраса и провели операцию. Рана как следует не зажила, и опухоль вскоре начала расти снова, в сто­роны и в высоту.

С этого времени в Ашраме установилась атмос­фера трагедии и неизбежности развития событий. Вра­чи общепринятой медицины поставили в известность, что они не могут лечить такую опухоль, а могут лишь оперировать. Но при этом она может вернуться снова, несмотря на лечение радием, и, если это произойдет, в конце концов окажется роковой. Представители дру­гих школ медицины полагали, что могут лечить зло­качественную опухоль, а операция только приведет к ее возврату в худшей форме, как в действительности и случилось, но им не разрешили попробовать свои силы вовремя.

Когда опухоль вернулась после мартовской опера­ции, доктора предложили руку ампутировать. Однако существует традиция, что тело джняни не должно уве­читься. Действительно, его нельзя прокалывать метал­лическим предметом, и даже операция была наруше­нием традиции. Шри Бхагаван подчинился врачам и согласился на операцию, но он отказался от ампута­ции. «Нет причины для волнения. Тело само есть бо­лезнь; пусть оно имеет свой естественный конец. За­чем увечить его? Простой перевязки достаточно».

Его фраза: «Нет причины для волнения» вселяла надежду, что он выздоровеет, несмотря на последую­щие слова и несмотря на мнение медиков. Но для него смерть не была причиной для волнения.

Махарши также сеял семена надежды словами: «Все придет в порядок в должное время». Но в дей­ствительности это нам надо осознавать правильность случившегося; он никогда не сомневался в этом.

Приблизительно в это время он сделал стихотвор­ный перевод на тамили строфы из Шри Бхагаватам (скандха XI, гл. 13, шлока 36):

«Пусть тело, результат плодоносящей кармы, оста­ется спокойным или перемещается с места на место, живет или умирает, Мудрец, реализовавший Атман, не сознает этого, точно так же, как человек в пьяном оцепенении не сознает своей одежды».

Некоторое время спустя он так разъяснил один из стихов Йога-Васиштхи: «Джняни, который признал се­бя бесформенным чистым Сознаванием, не затраги­вается, даже если тело будет рассекаться мечом. Са­харный тростник не утрачивает сладости, хотя он сло­ман или раздавлен».

Страдал ли Шри Бхагаван на самом деле? Он ска­зал одному из преданных: «Они принимают это тело за Бхагавана и приписывают страдание ему. Какая жа­лость!» А одному из служителей он сказал: «Где находится боль, если ума нет?» И все же он проявлял нормальные физические реакции и обыкновенную чув­ствительность к теплу и холоду, и один из преданных, С. С. Коган, записывает сказанное им годами раньше: «Если рука джняни порезана ножом, то боль будет, как и у кого-либо еще, но, поскольку его ум находится в блаженстве, он не чувствует боль так остро, как другие». Это не означает, что тело джняни не страдает от раны, но что он не отождествляет себя с телом.