Павел, казалось, намеренно избрал тактику целенаправленного передвижения от одного стратегического города–центра к другому. В городах его привлекало, наверное, наличие иудейских синагог, большое скопление населения и влиятельные лидеры. Так, в свое первое миссионерское путешествие он посетил города Саламин и Паф — на Кипре, Антиохию, Иконию, Листру и Дервию — в Галатии; во втором путешествии он благовествовал в Филиппах, Фессалонике и Верии — в Македонии, в Афинах и Коринфе — в Ахаии; тогда как большую часть своего третьего путешествия он посвятил Эфесу. Лука намеренно описывает, как распространялось Евангелие «постепенным основанием в определенных точках центров или источников христианского влияния, распространяющегося по всем регионам большей части Европы» [381] .

Правда, некоторые города, которые посетил Павел, были маленькими и незначительными. Однако этого нельзя сказать об Афинах, Коринфе и Эфесе. Считается, что в Афинах проживало менее 10 000 человек, но в Эфесе население составляло полмиллиона, а в Коринфе в пору его расцвета проживало почти три четверти миллиона человек. Все три города были ведущими городами Римской империи, расположенными вдоль берега Эгейского моря, а Коринф и Эфес были также и столицами провинций. Их, наверное, можно будет охарактеризовать следующим образом.

Афины являлись интеллектуальным центром древнего мира, как мы могли видеть в предыдущей главе, городом, где Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур и Зенон развивали свои философские взгляды. Этот город также стал местом рождения демократии, и из трех знаменитых университетов древности (в Александрии, Тарсе и Афинах) Афинский университет был самым выдающимся. Хотя в описываемые времена он уже потерял былой блеск, самые способные студенты все еще стремились туда со всех концов империи. Для молодой интеллигенции всей империи он сохранял свою непреодолимую привлекательность.

Коринф, помимо всего прочего, был великим торговым центром, всемирно известным рынком. Расположенный недалеко от Истмийского (Коринфского) перешейка, который соединял территорию Греции с Пелопоннесским полуостровом, он стоял на пересечении всех торговых путей во всех направлениях, не только с севера на юг по суше, но также с востока на запад морем. Ибо до того как был вырыт Коринфский канал, пересекавший три с половиной мили перешейка, там существовал dioklos, или спуск, по которому можно было перетянуть грузы и даже маленькие суда, сэкономив таким образом 200 миль трудной навигации в обход южной оконечности полуострова. Как следствие, Коринф имел две гавани: Лехей на западе у Коринфского залива и Кенхреи на востоке у залива Сароникос. Таким образом, «обеими своими гаванями Коринф оседлал перешеек, расставив ноги на берегах двух морей», что позволило Горацию назвать его bimaris, или «двуморским» [382] . Итак, Коринф был городом мореплавателей и морских торговцев, а потому неудивительно, что там поклонялись Посейдону, греческому богу моря, которого римляне звали Нептуном. Ф. У. Фаррар представлял в своем воображении городской рынок, заполненный товарами со всего мира: «арабский бальзам, египетский папирус, финикийские фрукты, слоновая кость из Ливии, рабы из Фригии» [383] . Павел, без сомнения, увидел стратегическую важность города. Из Коринфа торговые пути расходились по всем направлениям, так же могло распространяться оттуда и Евангелие.

Эфес тоже был знаменит как торговый город. Баркли назвал его «рынком Малой Асии» [384] . Он был также важным политическим центром и столицей римской провинции Асии.

Но Эфес славился и как один из главных религиозных центров греко–римского мира. Там процветал культ императора, и одно время город гордился тремя храмами, посвященными императору. Более того, Эфес был известен как «служитель великой богини Артемиды» (19:35). В классической мифологии Артемида (которую римляне называли Дианой) была охотницей–девственницей, но в Эфесе она каким–то образом отождествлялась с Асийской богиней плодородия. Эфес с гордостью хранил и ее гротескную многогрудую статую (возможно, метеорит по происхождению), и великолепный храм, где она находилась. В этом здании имелось более ста ионических колонн, каждая в шестьдесят футов высотой, поддерживавших белую мраморную крышу. Храм был в четыре раза больше Парфенона в Афинах; украшенный большим количеством прекрасных картин и скульптур, он считался одним из семи чудес античного мира. Там, под покровительством Дианы, процветали всевозможные суеверия и оккультные практики. А легковерным продавались магические заговоры, известные как «эфесские письма».

Итак, это были три города греко–римского мира, которые являлись центрами знаний, торговли и религии того времени. Лука прекрасно осознавал их значение в деле распространения Благой вести. Рассказав нам о встрече Апостола Павла с философами в Афинах (17:16 и дал.), он теперь пишет о посещении им Коринфа (18:1 и дал.) и Эфеса (18:186 и дал. и 19:1 и дал.). Эти посещения проходили по обычной схеме: сначала благовествование иудеям, их оппозиция Евангелию, уход Апостола к язычникам и многочисленные плоды в виде новых обращенных. Такова главная тема повествований Луки в главах 18 и 19.

Во–первых, в обоих городах Павел начинал с серьезной и настойчивой попытки «убедить» иудеев в синагоге в том, что Иисус есть Христос (18:4–5; 19:8).

Во–вторых, в обоих городах, когда иудеи отвергали проповедь Благой вести, Павел покидал синагоги и начинал благовествовать язычникам, используя для своей цели дом Тита Иуста в Коринфе и училище Тиранна в Эфесе (18:6–7; 19:9).

В–третьих, в обоих городах смелые действия Павла принесли богатые плоды — большое количество людей услышали и уверовали в Евангелие (18:8; 19:10).

В–четвертых, в обоих городах Сам Иисус подтвердил слово Апостола и поддержал его: в Коринфе — ночным видением, в Эфесе — сверхъестественными чудесами (18:9— 10; 19:11–12).

В–пятых, в обоих городах римские власти дали отпор оппозиции, поднявшейся против Павла, и объявили о законности благовествования: в Коринфе через проконсула Галлиона, а в Эфесе через городского чиновника (18:12 и дал.; 19:35 и дал.).