Он с благодарностью кивнул. Покидая комнату, она обменялась еще одной улыбкой с Элизабет, и только спускаясь, вспомнила, что ее путь домой лежал через главный зал.

Она решила, что будет не мудро просто выпрыгивать из окна и надеяться приземлиться на мягкую часть сада.

Девушка глубоко вздохнула и продолжила спускаться. Если Джеймс собирается заниматься бизнесом с Камероном, ей придется иметь дело с необходимостью видеть их. И даже больше. Она, вероятно, просто переоценила положение вещей. Сани знала этого мужчину только две недели. Невозможно влюбиться в кого-то так быстро.

Или возможно?

Она сказала самой себе, что это невозможно и выглянула в главный зал посмотреть, оставался ли там все еще тот, в кого она определенно не могла быть влюблена.

Джеймс и Камерон сидели за столом лорда, просматривая бумаги. Она взглянула на парадную дверь и стала украдкой к ней пробираться.

— А, Саншайн, — Громко сказал Джеймс. — Иди сюда и скажи нам свое мнение.

Проклятье, поймали. Она глубоко вздохнула, затем повернулась и надела свою самую лучшую улыбку. Сани подошла к столу, надеясь, что только быстро взглянет, но очевидно этому не суждено быть случиться. В тот момент как она подошла, Камерон встал, освобождая для нее свое кресло.

Девушка не смогла встретиться с ним взгляд, когда садилась. Если бы она еще раз посмотрела на него и увидела, что он не видит ее, она бы потеряла над собой контроль. Сани заставила себя слушать Джеймса. Он рассказывал о здании, которое они собирались вместе построить в деревне и о том, что оно будет значить для жителей деревни. Развлечения для подростков. Общение для старших. Бассейн, помещения для занятий спортом, студия для йоги. Он продолжал говорить, но она не слушала. Она не переставала следить, как руки Камерона играли с ручкой. Эти руки она чувствовала на своем лице, волосах, на своих руках. Он прижимал ее ими к себе, держал ими ее лицо.

Когда он протянул левую руку за листком бумаги, она увидела шрам, тянущийся от кисти и исчезающий под рукавом. Он шел, она была уверенна, почти до локтя. Она знала это, потому что сама зашивала его.

— Сани?

Она с трудом заставила себя вернуться в реальность и посмотрела на Джеймса.

— Что?

— Развлекательный центр, Саншайн, — сказал Джеймс. — Что ты о нем думаешь?

Она подумала, если она и дальше должна сидеть рядом с мужчиной, которого она любит — да, можно было полюбить кого-то и за две недели — она просто откинет голову назад и взвоет. Она оттолкнула кресло назад и встала.

— Он великолепен, — сказала девушка. — Мне надо идти.

Она не слышала больше ничего из того, что он говорил ей. Только шум, замешательство, ужасная боль, что сковывала горло и не позволяла ей спокойно идти.

Она побежала к двери, толкнула ее и с грохотом захлопнула за собой.

Она бежала всю дорогу до дома.

Сани вбежала в дом Морейж, упала на колени и стала отчаянно ловить воздух.

В конце концов, она растянулась на полу. Камни под ее щекой были холодные, и от этого было хорошо, пока она не вспомнила, что после того, как она в последний раз лежала на полу, очнувшись, она оказалась одна. Она не могла заставить себя двигаться, хотя, так как лежала там плача, не поняла, что кто-то стучится. Может быть, это Захари пришел проверить, действительно она выжила из ума или только собиралась.

Она смогла подняться на ноги, хотя ей было тяжело оставаться там. Она оперлась рукой на стену и тяжело прислонилась к ней, изо всех сил стараясь добраться до двери.

Девушка вытерла слезы. Вид, будто ничего не случилось, поможет ей избежать любых нежелательных вопросов. Она открыла дверь, и как оказалось, все ее добрые намеренья ничего не стояли, когда она столкнулась с реальностью.

На пороге стоял Камерон.

Он был так отчаянно красив, так ужасно близок, так полностью и чрезвычайно далек. Она начала плакать. Камерон удивленно посмотрел на нее.

— Снова болит голова? — спросил он.

— Все нормально, — хриплым голосом ответила она.

Он нахмурился, но не стал спорить.

Вместо этого, он протянул ей ее сумку и замер. Он удивленно смотрел на порог, а затем отдернул руку. Движение было менее, чем спокойное. — Вы забыли свои вещи, — сказал он. Он снова стал протягивать ей сумку, но видимо не мог.

— Что-то не так? — спросила она.

Он сделал шаг назад. — Что-то в вашем пороге… что-то, что… — снова начал говорить он, но потом покачал головой. Он глубоко вздохнул и передал ей сумку. — Я подумал, она может понадобиться вам.

Конечно. Он бы не приехал проведать ее без причины. Она забрала у него сумку и прижала к груди.

— Спасибо, — только и могла сказать она.

Он колебался.

— Я могу что-нибудь сделать для вас?

Она закрыла глаза. Да, обнять меня и никогда не отпускать.

Но она пробовала это недавно, и результат получился не очень хороший.

— Я устала, — сказала она. — Мне надо лечь.

— Конечно…

Она закрыла дверь перед его лицом, прежде чем он смог сказать что-то еще, прежде чем ей пришлось смотреть на него дольше, прежде чем она начала рыдать так громко, что это испугало бы его. Она развернулась и, прижавшись спиной к твердому дереву, соскользнула на пол.