Камерон с отвращением хмыкнул, прежде чем смог остановиться. — Я сталкивался с ним за столом переговоров в Манхэттене, и опыт был не очень приятный. Я и не представлял себе, что он искал покупателей на свой отвратительный бизнес здесь.

— Он работал здесь в течение многих лет, — сказа Джефри, — хотя теперь он уже не адвокат, а скорее частный сыщик. Учитывая, что ты в состоянии уплатить его непомерный гонорар, его можно убедить заняться твоими проблемами. Тебя интересует небольшое деловое партнерство с ним?

Камерон какое-то время обдумывал его слова. — Он осторожен.

— Крайне.

— Хорошо, — согласился Камерон. — Попроси его посмотреть, что он может найти о трасте. Возможно, он сможет взглянуть и на завещание Родни и может там есть что-то, что мы пропустили. — Он прочистил горло. — Все же, Джеффри, будь осторожен в нашем деле. Я не хочу раньше времени раскрывать свои карты. — Камерон замолчал. — И помни, сколько надежд я на тебя возлагаю.

— Роберт, дружище, я никогда не обманываюсь в этом.

Камерон улыбнулся. — Передавай сердечный привет Джинни. Она слишком хороша для тебя.

— Я взимаю с вас дополнительную плату за этот комментарий, — фыркнув сказа Джеффри. — Хорошо повеселись на вечеринке.

— Откуда ты знаешь?

— Пенелопа поместила это в газете, конечно. Тебе не кажется, что являясь настолько закрытым человеком, у тебя, несомненно, слишком много твоей личной жизни вынесено на обозрение общества?

— Спасибо что напомнил.

— Всегда, пожалуйста, — весело сказал Джефри. — Я дам тебе знать, когда найду наших новых друзей. И Камерон, не пей вина.

Камерон, ругаясь, отключился. Слишком много людей знало о его жизни.

По крайней мере, о жизни за последние восемь лет.

Камерон, глубоко вздохнув, сел в кресло. Он никому не доверял настолько, чтобы рассказать о том, что было до этого. Ему было даже трудно рассказать кому-нибудь подробности его настоящей жизни. Он все еще должен был сдерживать желание обходить со спины ближайших к себе парней, чтобы убедиться, что они его не предали.

Старые привычки умирают с трудом.

К счастью, телефон на столе зазвонил прежде, чем он еще раз подумал об этом. Камерон вздохнул и потянулся за трубкой.

— Да?

— Привет, — кратко сказала Пенелопа, — Это привет, милорд Роберт.

Он подавил вздох. — Привет, Пенелопа.

— Ты все еще не ушел из офиса? У нас ужин в девять, но я хотела, чтобы ты приехал поприветствовать наших гостей.

— Конечно, — сказал он, задумавшись, есть ли у него время заказать на вынос еду до того как он уедет из города. Он ничего не будет есть со стола Пенелопы.

— Скажи Джорджу поторопиться.

Телефон в его руке отключился. Он прогнал плохие мысли о Родни Айнсворте, затем вернулся к своим делам.

Камерон, наконец, собрал бумаги, сложил их в портфель и покинул офис. Было заманчиво просто вернуться в отель и надеяться, что вечер пройдет без его присутствия, но он знал, что не мог не прийти. Он должен был поддерживать видимость отношений и с Пенелопой и с ее братом. Было бы глупо позволить врагам свободно действовать за его спиной.

Прошлое его очень хорошо этому научило.

Камерон вышел из здания и обнаружил, что Джордж ждал его. Джордж был водителем Камерона в Лондоне. Тихий, мрачный мужчина, который не обращал внимания на время Камерона, на тот факт, что он жил в гостинице, потому что не хотел переезжать в квартиру или питал отвращение к обществу. Джордж к тому же всюду возил Пенелопу, когда Камерон был в Шотландии.

— Милорд, — сказал Джордж, с легким поклоном, открывая деверь.

Камерон сел, откинул голову на сиденье и надеялся, что Джордж без суеты доставит его туда, куда ему надо.

Он бы многое отдал, чтобы оказаться в своем Рейндж Ровере на пути к дому Патрика МакЛеода. Теперь это будет званный ужин, которого он будет ждать с нетерпеньем. Он мог даже простить Мадлен МакЛеод ее безжалостные, непрерывные и чертовски надоедливые вопросы. Она стала настоящей МакЛеод, защищала свою сестру со свирепостью, которую должен был бы оценить и урожденный МакЛеод.

Камерон не ответил ни на один из ее вопросов о прошлом, и не только потому, что никогда не обсуждал с кем-то свое прошлое. Ему никогда не подходила роль объекта благотворительности Алистера Камерона — не то чтобы благотворительность Алистера длилась слишком долго. Как только Камерон смог встать с кровати, Алистер заставил его работать. Обучение, дела, близкие знакомства с обществом в Лондоне — ожидание результатов было жестоким и безжалостным, но Камерон без колебаний согласился на все, потому что знал, есть только один способ выжить — овладеть тонкостями всего этого.