— Я хочу знать все, — наконец отозвался он. Камерон забрал у нее салфетку, воспользовался ей сам и наклонился, чтобы выбросить ее. Потом он взглянул на Саншайн, его глаза были красными.

— Все.

Она прерывисто вздохнула. — Как хочешь. Только я схожу, умоюсь.

— Но ты вернешься.

Сани закрыла глаза и кивнула.

Он так неохотно отпускал ее, как она могла бы только желать.

— Тогда я подожду.

Сани отошла от него, пока еще могла это сделать. Это были слова, которые она мечтала от него услышать, но сейчас было не то время и не то место. И не было возможности все исправить.

Она убежала в спальню, закрыла за собой дверь, осторожно обвела взглядом комнату в поисках ванной. Пока дверь была закрыта на защелку, она обошла комнату и присела на краешек ванной так, чтобы не видеть своего отражения в зеркале. Саншайн с трудом верила в то, что сейчас произошло. Камерон знал. Она так долго этого ждала, так отчаянно хотела этого — и вот все произошло, только она не знает, что делать с этим.

На затворках сознания Сани мелькнула мысль, а почему Морейж сама ей ничего не рассказала. С другой стороны, что она могла сказать? Сани, дорогая, ты попадешь в прошлое и влюбишься в средневекового лэрда клана Камерон, а потом ты потеряешь его. Она бы выбрала другую судьбу, потому что даже мысль о произошедшем разбивала ей сердце.

Так или иначе, это все равно произошло с ней.

Она плеснула воды в лицо, вышла из ванны и рухнула на кровать. Она не была уверена хорошо это или плохо, но подозревала что не лучший вариант. Она никогда не должна была соглашаться хоть на что-то с Камероном, но очевидно потеряла остатки здравого смысла в Шотландии у порога Морейж Маклеод, где оставила и свое сердце. Мысль о том, что она проведет с ним 24 часа, быть в его объятиях, смотреть как он улыбается ей, а при удачном стечении обстоятельств он привлечет ее к себе и поцелует… это практически завершило бы то, что происходило два месяца назад.

Сани заставила себя вздохнуть так же, как Камерон дышал в гостиной. Ей потребовалось какое-то время, прежде чем она стала расслабляться. Полежав совсем немного в этом замечательном месте, Саншайн начала смотреть на вещи по-другому.

Ты хочешь ответы — я хочу тебя.

Так сказал Камерон, но в равной степени так сказать могла и она. Она хотела его, но если только на один великолепный вечер. Она будет вспоминать его много лет спустя, потому что была абсолютно уверена, что ей потребуется не один год, чтобы забыть его.

Может быть, он нуждается в воспоминаниях о себе в прошлом, точно так же как ей нужны воспоминания о нем в настоящем. Так это или иначе, она была единственной живой душой, которая могла дать ему то, чего у него нет. Не в ее характере было отказывать кому бы то ни было, когда она могла помочь.

Саншайн в очередной раз прерывисто вздохнула. У нее будет этот вечер, она проведет его с мужчиной, при взгляде на которого у нее каждый раз разрывалось сердце, и соберет воспоминания о Камероне, который носил джинсы и имел мобильный. А завтра она проснется рано утром и уедет в аэропорт. Она уйдет, потому что не сможет жить в одной стране с ним и знать, что он женился на другой.

Она подарит ему вечер.

А потом исчезнет.

Камерон бросил взгляд на дверь спальни, но она все еще была закрыта. Неожиданно он почувствовал себя так, словно вновь оказался в доме Морейж, ожидая, когда из ванны выйдет Сани после проведенной им ночи на полу, и гадал, что он такого сделал, что она каждый раз убегает от него.

Теперь он понял.

Он посмотрел на свои часы и удивился, обнаружив, что уже прошло двадцать минут. Значит, уже можно звонить Эмили, которая протиснувшись в толпе народа в Хэрродз, должна была купить для Сани вечернее платье и зарезервировать столик на двоих в очень тихом французском ресторанчике, в котором ни разу не предупреждали папарацци, что он у них ужинает. Камерон стал бродить по комнате, пока не обнаружил, что стоит перед изысканным букетом цветов, которые, должно быть, заказала Эмили.

Он чуть было не пошел посмотреть, не уснула ли Сани, но решил потерпеть. Может, она обдумывала его слова. Только бог знал, что он мог думать только о них. Хотя не совсем так. Было достаточно мучительно думать, что за две недели он влюбился, безнадежно, безрассудно влюбился. Но еще хуже было от того, что он любил ее до этого, забыл, и мог бы снова быть с ней до того как оказался наспех сведен с той которую не любил. Если бы только Морейж хоть что-то сказала. Если бы только Джеймс МакЛеод, черт бы его побрал, решил, что стоит ему показать это письмо год назад, после смерти Морейж вместо того, чтобы ждать до этого момента.

В защиту Джеймса можно было сказать только одно, не то что бы Камерон был особо заинтересован в его защите, но он пытался быть справедливым, может он ждал, когда Сани вернется назад во времени, прежде чем предпринять что-то.

В конце концов, все произошло внезапно, внезапный интерес Джеймса к развлекательному центру настойчивое желание встретиться… Когда? Пять недель назад, практически через две недели после того как вернулась Сани, и как раз когда она уже была в состоянии встать с кровати и прийти в замок.