– Но ведь энергию у мира могут брать только высокие посвящённые! Или нет?

– Высокие посвящённые могут брать энергию свободно, в неограниченных количествах. Причём энергию одного вида и у одного мира. Но вообще-то всё зависит от того, какого рода Сила ближе всего для мага. Тёмный целитель может превращать в магию боль, алхимик – пользоваться энергией, высвобождаемой в превращениях материи, жрецам перепадает толика божественной мощи… чтобы получать Силу извне, не обязательно быть высоким посвящённым. Итак, все, у кого есть Дар, не только черпают энергию извне, но и накапливают её в себе. Количество энергии, которую одарённый может удержать, называется резервом. Как правило, наблюдается строгая симметрия: чем больше резерв, тем шире каналы, по которым к обладателю Дара стекается Сила. Но "как правило" и "всегда" – отнюдь не одно и то же.

Я помолчал. Ильноу тоже не нарушал молчания. Умный парень.

– Есть ещё один момент, тесно связанный со всем этим. Когда Дар велик, малые колебания скорости притока энергии и изменения в характере этой энергии оказываются не особо заметны. Чем больше объект, тем больше и его… инерция. Поэтому обладатели большого Дара обладают малой чувствительностью. А чем меньше Дар, тем чувствительность больше.

– То есть я почувствовал что-то именно потому, что слаб?

– Это только часть ответа. Но в целом – да, так оно и есть. …до поры не стоило прямо говорить Ильноу о том, что я заподозрил в нём – и практически подтвердил эту догадку – анти-Дар. Тот сорт таланта, который, предположительно, очень высоко оценили бы Видящие. Если Дар принято связывать с возможностью воздействия на мир, то анти-Дар – его изнанка и ассоциируется с талантом восприятия. На моей первой родине таких, как Ильноу, называли медиумами… если я, конечно, ничего не путаю.

– По скромности твоего Дара, – сказал я, – ты не сможешь швыряться молниями и насылать ветра, что с корнями вырывают из земли могучие деревья. Зато высочайшая чувствительность, данная тебе от природы, позволит очень быстро прогрессировать как целителю, менталисту или ритуалисту. Меру своей одарённости ты поймёшь, если вспомнишь, что даже без подготовки и тренировок сумел ощутить то, что осталось недоступно полноправному магистру. Так что потенциально ты, Ильноу, – маг с большим потенциалом изощрённости. Ты не станешь сильным, во всяком случае, не сразу. Но стать искусным сможешь быстро.

– Ты… вы хотите взять меня в ученики?

– Не надо выкать. Да, я хотел бы помочь тебе сделать первые шаги в мире Сил и Стихий. Конечно, если ты готов резко изменить свою жизнь.

– Я… да! Я готов!

– Вот и славно. В таком случае я, Рин Бродяга, высший посвящённый Предвечной Ночи, беру тебя в ученики. Все связанные с этим привилегии и обязанности, твои и мои, я растолкую тебе позже. А сейчас времени на это не остаётся.

– Почему?

– Потому что до нас вот-вот доберутся гости… впрочем, сказать ещё одну вещь я успею. Как личный ученик высшего мага ты, Ильноу, можешь преклонять колени разве что перед риллу да ещё полными воплощениями наиболее могущественных божеств. А можешь и не преклонять.

– Но…

Я поднял руку, и дверь распахнулась раньше, чем магистр Сеуваль успел постучать.

Впрочем, надолго выбить его из колеи такая мелочь не могла.

– Встречайте светлейшего владетеля Ансаи, – с подобающей торжественностью объявил он. И следом за парой телохранителей в помещение вошёл…

Ну, с формальной точки зрения – тианец. Такой же, как его телохранители, как Ильноу или Сеуваль. С формальной… м-да. Признаюсь честно: если бы не опыт общения с могущественными высшими магами, богами, магами хилла и Завершёнными, я мог бы несколько… растеряться. При личном контакте светлейший почему-то произвёл впечатление намного более сильное, чем при просмотре вероятностных теней.

Впрочем, производить впечатление – это его работа. Не просто унаследованная от череды высокородных предков, а любимая. Весьма близкая к понятию "призвание".

– Приветствую, – сказал я, отвесив лёгкий поклон. – Как я понимаю, у вас ко мне дело?

Владетель без промедления вернул мне поклон – равный почтительностью, но несравненно превосходящий по изяществу.

– Да, посвящённый Рин. Я хочу обсудить одно деликатное дело. Оставьте Нас.

Телохранители и Сеуваль, не говоря уже об Ильноу, исчезли.

Безо всякого волшебства, но оченьбыстро.

– Я поставил защиту от прослушивания, – уведомил я. – Можете продолжать.

Мои взгляд, поза, тон голоса и сотня иных мелочей были моментально проанализированы, учтены и снискали адекватную реакцию. Светлейший Ансаи почти не изменил свои собственные взгляд, позу и прочее подобное. Почти… да. Однако теперь, в отсутствии посторонних, он неким – для меня почти мистическим – образом умудрился не только перейти в модальность "общение равных", но и подобрать к ней нюансы. "Общение равных, при котором один – тианец, владетель территории, на которой происходит разговор – обращается к другому: человеку-магу, сильному и независимому, с серьёзной для владетеля, но для мага не обременительной просьбой".

И это, заметьте, без слов вслух, одними сигналами тела и оттенками ауры!

Уважаю.

– Позвольте, – начал Ансаи с безупречной выверенностью, – сначала задать вопрос, прямо связанный с предметом беседы. У вас есть дети?

– Мой сын находится не в том возрасте и положении, чтобы вызвать… беспокойство отца.

– Вижу, вы понимаете меня. Впрочем, вы уже имели возможность пообщаться с моим младшим сыном и оценить его непредвзято. Мне бы хотелось видеть судьбу младшего устремлённой к иному горизонту, но не так просто смертному менять судьбы. И втройне сложно изменить судьбу близких. Говорят, что свежий взгляд помогает разрешить многие трудности. Быть может, вы, Рин, предложите какой-нибудь выход из данного положения, способный послужить к исправлению представлений моего младшего сына о мире и его месте в нём?