Чтобы заставить опомниться Желлан, посвящённую Сияния Тёмной Луны, мне когда-то хватило одного поцелуя. Чтобы умиротворить хумбата виррков, почти решившего бросить меня в котёл Долгих Ритуалов – одного взгляда. Но объединить при помощи пониманиясвоё сознание и сознание глубоко фрустированное, для слов, взглядов и прочих средств коммуникации уже недоступное, лишённое самостоятельности?

У меня получилось. Вот только цена успеха… охо-хо…

Но тогда, в Сердце, я ещё ничего не понял. Да и не до того было. Сочетание чудовищной слабости и с утроенным энтузиазмом навалившейся БОЛИ помутило моё сознание. Покинул я Херта Ламатре – и вообще Ракеоз – не на своих двоих и не понимая, что творится вокруг. Трое суток болтался я между бредом и небытиём. Поэтому финал истории с венре Гуллесом, чтоб его черви заживо жрали, я узнал позже, со слов Айса.

Хаос звуков.

– Скорр! Скорр! Скорр! – монотонные вопли лишённого изобретательности солиста. Очень громкие, начинающиеся со свиста и переходящие в басистый гроулинг.

– Аш-шин-га! Аш-шин-га! – поддакивает погремушками в горле бэк-вокалист.

– Ай-лию… ай… ай-лию-лию-лию-лию… ай… – стараются хористки.

– Уассс! – шипит на них всех скопом невидимка, ответственный за контрапункт. Умолкает на минуту и снова выдаёт немузыкально: – Уассс!!

Открыв глаза – что, признаться, далось мне не без усилия – я обнаружил застилающий взор полог листвы с отчётливыми фиолетовым оттенком. По сумме данных наблюдения я делаю логичный до гениальности вывод, что мы (или как минимум персонально я) уже не в Ракеозе. Там отродясь не бывало так шумно, так душно и так тесно.

Ощущение тесноты обеспечивает магический фон. Адепты зелёной и красной магии здесь должны попросту блаженствовать, как свинья, по самый пятак зарывшаяся в апельсины. М-да, на редкость активная вокруг биосфера! Такой я, пожалуй, даже в Ваддриксе не наблюдал…

– Айс! Рин очнулся! Иди сюда скорее!

"Так-так. А Лада недурно продвинулась в изучении реммитау. Пусть короткие, но вполне правильно построенные фразы, и акцента почти не слышно… не пропали даром наши уроки…

Хорошо. Очень хорошо".

Подумал – и сам удивился: чего ради я вдруг озаботился успехами хилла, нашей с Айсом общей ученицы? Как-то странно это. То есть думать об этом я, конечно, могу, но не в первую же очередь! Полное ощущение, что рассудок мой попал под какую-то хитрую анестезию и не по моей воле огибает некоторые темы. Что это, опять какие-то ментальные штучки от Айса?

Так, а вот и он сам, лёгок на помине. Склоняется, заглядывая в глаза:

– С возвращением. Как самочувствие?

Могу ли я шевелить губами? Похоже, что не могу. Значит, будем общаться мысленно.

"А то ты не знаешь. Если одним словом – странно. Это, часом, не ты ли меня приложил чарами умиротворяюще-отвлекающего действия? И почему я собственного тела не чувствую?"

Айс посмотрел куда-то в сторону.

– Ну что, убедилась? – поинтересовался он иронически на языке, уже ничуть не похожем на реммитау.

– Нетипичная реакция, – на том же языке откликнулась женщина. Голос незнакомый, но раз услышишь – не забудешь: густой, мелодичный, сдержанно-мощный. И напитанный магией до предела, если не за пределом. Это кем же надо быть, чтобы простое утверждение оставляло в своём шлейфе такое количество Силы? Неужели здесь…

Надо мной склонилось ещё одно лицо, и я чуть было не уверился, что по-прежнему брежу.

Голова раза в полтора крупнее человеческой. Очень широкий и высокий лоб, острый подбородок. Глаза – вдвое больше людских. Без белков, без радужек, без зрачков – сплошь дымная, фосфоресцирующая зелень множества плывущих оттенков. Вместо ушей – этакие "радарные сетки", вместо волос колышется чувствительный "мох". Роговой вырост на месте носа лишён ноздрей, но губы, как ни странно, практически такие же, как у людей – просто мало отличаются оттенком от жёлто-зелёной кожи лица. А из-за плеч выглядывают какие-то когтистые отростки: не то щупальца, не то псевдоподии, не то нечто, уже вовсе не поддающееся классификации.

Вот это – Изменённая так Изменённая. Мутант в гиперкубе. Завидуй, Кремень!

– Будем знакомы, Рин Бродяга, – говорит Изменённая. – Я – Сьолвэн по прозвищу Мать, друг Айса Молнии. Все вы нынче – мои гости… ну а ты – ещё и мой пациент.

"Вы… риллу?"

Улыбка была мне ответом. Вполне человеческая, с ироничным прищуром.

– Лучше на "ты", если не возражаешь. Спасибо за комплимент, но нет, не риллу. Всего лишь риллути. Теффор, властитель-и-опора домена Теффор – мой гражданский муж.

"О".

Новая улыбка.

– Твой друг расскажет тебе, что к чему, а я пока удалюсь. Дела.

Дело было так.

Когда я произвёл свой рискованный трюк с пробуждением воли Айса, это заняло всего-то пару секунд по времени внешнего мира. После чего я, и без того выглядевший не слишком здорово, стал совсем уже серо-синим и откинулся в обморок полукоматозного типа. Зато место павшего бойца занял вернувшийся в норму Айс. И моментально, пока Гуллес не успел опомниться, его "обжал" и "построил" (благо по причинам, кои будут изложены ниже, операции эти требовали не так много усилий, как обычно). А потом Айс порекомендовал Горняку задать "построенному" кое-какие вопросы. Врать и даже умалчивать в таком состоянии Гуллес не мог, поведал же такое, что патрульным оставалось лишь скрежетать зубами и вопиять к небесам: где были наши глаза?!