Смирнов Терентий
Шрифт:
«Тот, у кого есть смирение, никогда не строит из себя учителя, он выслушивает (другого), а, когда спросят его мнение, говорит смиренно. Он никогда не скажет “я”, но “помысл говорит мне” или “отцы сказали”. То есть он говорит, как ученик. Тот, кто считает, что он способен исправлять других, имеет много эгоизма» (из кн. «Слова Старца Паисия Святогорца: Духовное Пробуждение»).
«Каждое наше усилие помочь фактически является произвольным актом, руководимым исключительно своекорыстием…
Самой трудной вещью на свете является предоставить других самим себе» (К. Кастанеда, из кн. 5, гл. 6, с. 589).
«Никого не обличай, не поноси, даже и крайне худых по жизни своей» (св. Исаак Сирин).
«Судить — есть бесстыдное похищение сана Божия; а осуждать есть погубление души своей» (св. Иоанн Лествичник) (из сборника поучений Святых отцов и подвижников благочестия «Монашеское делание», составитель свящ. В. Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М-91 г., с. 140).
«Бог даст силу человеку смиренному, имеющему чистое сердце и доброе расположение. Если Бог увидит действительно доброе расположение, смирение, то Он даст силу многую. Итак, от расположения самого человека зависит, даст ли ему силу Бог» (из кн. «Слова Старца Паисия Святогорца: Духовное Пробуждение»).
«В том, что отныне душе его (старца Силуана) открылось не отвлечённо-интеллектуально, а бытийно, что корень всех грехов, семя смерти есть гордость, что Бог — есть Смирение, и потому желающий стяжать Бога, должен стяжать смирение. Он познал, что то несказанно сладкое великое смирение Христово, которое ему было дано пережить во время Явления, есть неотъемлемое свойство Божественной любви, Божественного бытия. Отныне он воистину познал, что весь подвиг должен быть направлен на стяжание смирения» (из кн. «старец Силуан»).
«— Ты хочешь сказать, что я больше тебя не увижу, дон Хуан?
— Никогда, — сказал он. — Хенаро и я будем тогда тем, чем мы всегда были — пылью на дороге…» (из кн. 4, ч. 1, гл. 3, с. 100).
«Смирение состоит в том, чтобы считать себя землёю и пеплом на деле, а не на словах» (св. Варсонуфий и Иоанн) (из сборника поучений Святых отцов и подвижников благочестия «Монашеское делание», составитель свящ. В. Емеличев, Свято-Данилов монастырь, М-91 г., с. 130).
Конечно же, приведённые выше высказывания следуют в своём собственном контексте, тем не менее излагается одно достаточно ёмкое понятие. Продолжим наше «попурри»…
5. Высказывания о Высшем, трансперсональном
Здесь речь идёт о Боге, Духе, Намерении, Нагуале… О невыразимости, запредельности и вездесущности Его…
«Нагуаль — это та часть, для которой нет никакого описания — ни слов, ни названий, ни чувств, ни знаний» (К. Кастанеда, из кн. 4, ч. 2, гл. 2, с. 117).
Для мага «дух есть абстрактное просто потому, что он знает его без слов или даже мыслей. Он есть абстрактное, потому что воин не может себе даже представить, что такое дух. Тем не менее, не имея ни малейшего шанса или желания понять дух, он оперирует им. Воин узнает его, подзывает его, знакомится с ним и выражает его своими действиями» (К. Кастанеда, из кн. 11, с. 258).
«Видишь как славы Божии невыразимы и непостижимы! Невозможно выразить или описать неизмеримое, безпредельное и непостижимое богатство христиан. Посему со всяким тщанием должно приступить к христианскому подвигу, и приять оное богатство; потому что наследие и часть христиан есть Сам Бог» (из наставлений св. Макария Великого, Добротолюбие, т. 1).
«— Твоя проблема заключается в том, — сказал он (дон Хуан), — что ты полагаешься на своё собственное отношение абстрактного. Например, внутренняя сущность человека или фундаментальный принцип являются для тебя абстрактным. Или, возможно, нечто менее смутное: характер, воля, мужество, достоинство, честность. Конечно, дух можно описать с помощью любого из этих понятий. Но вот что и есть самое непонятное — дух есть одновременно и всё перечисленное и ничто из них» (К. Кастанеда, из кн. 8, гл. 2, с. 48).
«Тот, в ком есть многая вера и истинное благоговение, питается высшим, духовным, тем, что неописуемо» («Слова Старца Паисия Святогорца, Духовное Пробуждение»).
«Дух невыразим, его невозможно чувствовать, а тем более говорить о нём. Можно только вызвать его с помощью признания его существования» (К. Кастанеда, из кн. 8, гл. 6, с. 214).
«Бог неописуем и необъемлем, являет Себя всюду — и на горах, и в море, и внизу бездны, не переходя с одного места на другое, подобно как Ангелы сходят с неба на землю; Он и на небе, Он и здесь. Если ищешь Господа в глубине, то найдёшь, что Он творит там знамения. Если ищешь Его во рве, то найдёшь, что там среди двух львов охраняет Он праведнаго Даниила. Если ищешь Его в огне, то найдешь, что там помогает Он рабам Своим. Если ищешь Его на горе, то найдёшь что там Он — с Илиею и Моисеем. Господь — повсюду, и под землею, и превыше небес, и в нас, и везде» (из наставлений св. Макария Великого, Добротолюбие, т. 1).